Первой мыслью было как-нибудь самому выскочить через дверь, когда гости нагрянут внутрь, чтобы попробовать завладеть одной из лошадок. Но у этой идеи было куда больше изъянов, чем шансов на успех. К тому же далеко не все спешившиеся люди направились ко входу в здание. Двое из них принялись привязывать животных к коновязи, а двое просто остались во дворе, охраняя вход в здание.
А вот сам барон и ещё пятеро человек вошли внутрь, и их сигнатуры я хорошо отслеживал «поиском жизни». Что ж, может так даже лучше. Второй трофейный колпак я натянул уже на себя, после чего занял позицию напротив подвешенной туши, находясь при этом спиной к двери. Надолго такой конспирации не хватит, но тут в любом случае нужен блицкриг. Шум и возня привлекут внимание оставшихся снаружи солдат, и тогда расклад снова станет не в мою пользу.
Всё это время я продолжал заполнять контур пассивного щита, вливая в него столько энергии, сколько позволяла пропускная способность каналов и мои навыки контроля. Делать это параллельно с другими делами было крайне сложно, и только чудом я ничего не запорол. Правда, отпущенного времени едва ли хватило, чтобы напитать его достаточно. Когда в замочной скважине заковырялся ключ, он едва ли был заполнен даже на четверть. Но это лучше, чем ничего, один-два удара выдержит.
— Проходите, господин, — раздался услужливый голос позади меня. — Как и обещано, ваша посылка доставлена и ожидает вас.
— Я трижды тебе уже сказал, не звать меня так! Ещё раз, и сам будешь болтаться рядом.
— Как угодно, гос… как угодно…
Чтобы не выбиваться из образа, я несильно пробил в бок трупу, и сам же при этом громко замычал от боли. Из-за одетых на головы мешков различить, кто именно из нас сейчас стонет, было очень сложно, по крайней мере если не подойти поближе.
— Кто вы? — прохрипел я. — Отпустите, я ничего не сделал.
Уж мой-то голос господин Клевер наверняка помнил.
— О-о не-ет, — новоприбывший барон не смог удержаться от комментария. — За свою никчёмную жизнь ты наверняка успел наделать много дерьма. Но всё оно ничего не значит в сравнении с тем, что ты сделал мне.
Его голос становился всё ближе, а его сигнатура приближалась. Так, даже не оборачиваясь, я понял какая именно из этих ярких точек принадлежит ему.
— Живым ты отсюда не выйдешь, и не надейся. Можешь помолиться Троим, чтобы твои муки окончились хотя бы с новым рассветом. Вот только говорят, что в Греше это делать бесполезно, здесь они тебя не услышат.
Барон был уже совсем близко, когда вновь послышался другой голос.
— А где Стёжка? — это тот же, кто приветствовал барона, скорее всего Патлатый. — Если опять дрыхнет… стой, ты же не…
Договорить я ему не дал, так как дальше тянуть смысла не было. На бароне наверняка висит артефакт, но боец он, по всей видимости, аховый. Поэтому, резко обернувшись, я сначала ударил уже подвешенным «прессом» по его охране — четырём воинам из баронской дружины, заодно припечатав и услужливого подельника двух уже подохших бандюганов. И если Патлатого сразу вдавило в пол, то вот обученных воинов, как я и опасался, это лишь сильно замедлило. А я ведь старался на всю, потратив четверть источника! Ну и хрен с ним, главное, что это дало мне несколько секунд времени.
Одной рукой я нежно приобнял барона за его толстую шею, а второй так же медленно и осторожно подвёл кончик своего ножа к цепочке амулета под его камзолом. Чирк, и камушек легко изымается наружу. Для меня он сейчас бесполезен, так как настроен на хозяина, но и барон теперь беззащитен.
— Пусти, сука! Тебя сейчас на куски порубят! А-а-а!
Это он уха лишился. Так и ему, и его людям будет понятней, что я не шучу. Воины, кстати, уже повытаскивали оружие и недобро так смотрели на меня. Ну ещё бы, их господина по кускам режут, а они стоят, желваками играют.
— А ну бросьте оружие! — рявкнул я, приставив к лицу барона Клевер трофейный нож. — Немедленно! Ну же!
— А-а-а! — вновь закричал барон, которому на этот раз располосовало щёку. — А ты, сучий сын, ещё раз дёрнешься, я в тебе дырку сделаю, чтобы прыть твою умерить. Ясно⁈
Удержать барона было сложно, весил он раза в полтора больше меня. И когда невольно брыкался, приходилось использовать силу «прилива». Наконец, получив ещё один болезненный укол, он всё-таки затих.