Рекс Стаут
Маскарад для убийства
(Из сборника повестей «Занавес для троих»)
В тот день мне пришлось изрядно попотеть. Единственное, чего мне по-настоящему хотелось, так это выйти на свежий воздух, но для такого шага во мне было слишком много благоразумия. Поэтому я лишь изредка позволял себе спускаться в кабинет, прикрыв за собой дверь, ведущую в прихожую, устроиться в кресле, закинув ноги на стол, закрыв глаза, и глубоко вздохнуть.
Я сделал два промаха. Когда Билл Мак-Наб, цветовод и издатель «Газетт», предложил Ниро Вулфу в один из дней пригласить к себе членов Манхэттенского Цветочного Клуба, чтобы дать им полюбоваться его орхидеями, я должен был представлять, чем это мне грозит.
Когда они назначили день и разослали приглашения, мы договорились с Вулфом, что Фриц и Сол будут встречать гостей у парадного входа, а я останусь с Вулфом и Теодором развлекать гостей в оранжерее. Будь у меня в тот момент хоть капля здравого смысла, я должен был решительно воспротивиться такому раскладу. Но не сделал этого и в результате был вынужден битых полтора часа слоняться в толпе гостей Ниро Вулфа, раскланиваясь направо и налево и всем своим видом выказывая восторг и блаженство… «Что вы, сэр, это вовсе не „Брассо“, а „Лейлия“… Совершенно верно, мадам, вы случайно задели рукавом этот цветок. Теперь он зацветет только в следующем году».
Все было бы не так скверно, если бы среди гостей нашлись те, на ком взгляд мог отдохнуть. Без сомнения, Манхэттенский Цветочный Клуб весьма разборчив в вопросах приёма в свои ряды, но при этом, очевидно, его критерии слишком разительно отличаются от моих. Мужчины, впрочем, были ещё ничего, как обычно. Но женщины! С какой изуверской нежностью они набрасывались на цветы только потому, что те не могли ответить им взаимностью.
Впрочем, одна все же оказалась ничего себе — но всего одна. Я мельком увидел её в другом конце заполненного людьми прохода, когда надумал заглянуть в холодное отделение. На расстоянии десяти шагов она казалась вполне привлекательной, и когда мне, искусно лавируя среди цветоводов, удалось подойти к ней достаточно близко, чтобы ответить на вопросы, если таковые у неё появятся, у меня на этот счёт не осталось сомнений.
Первый быстрый взгляд, который она искоса бросила на меня, ясно свидетельствовал о том, что ей не составляет труда заметить разницу между цветком и мужчиной, но она лишь улыбалась и качала головой, проталкиваясь вперёд вместе со своими спутниками — пожилой дамой и двумя мужчинами. Чуть позже и с тем же успехом я предпринял ещё одну попытку, а ещё позже, чувствуя, что улыбка может примерзнуть к моему лицу, если я не дам себе передышку, решился на самовольную отлучку, незаметно пробрался к дальнему концу теплого отделения и боком выскользнул из него.
Гости продолжали прибывать, хотя было уже четыре часа. На моей памяти, на которую у меня не было поводов жаловаться, старый особняк Ниро Вулфа на Западной стороне Тридцать пятой улицы ещё никогда не принимал столько посетителей сразу. Я зашёл в свою спальню за пачкой сигарет; спустившись этажом ниже, свернул в коридор — убедиться, что дверь в спальню Вулфа заперта.
В просторной прихожей внизу я на секунду задержался, чтобы взглянуть, как Фриц Бреннер справляется одновременно с приемом и проводами гостей, и увидел, что Сол Пензер с чьей-то шляпой и пальто появляется из гостиной, которая сегодня использовалась под гардероб. После того, как уже было сказано, пробрался в кабинет и, прикрыв за собой дверь, устроился с ногами за своим столом, откинувшись в кресле, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.
Я провел в кабинете минут восемь или, может быть, десять и уже успел расслабиться и почувствовать себя менее уставшим, как вдруг дверь открылась и она вошла в кабинет. На этот раз одна, без спутников. Пока она притворяла дверь и поворачивалась ко мне, мне удалось вскочить на ноги и дружелюбно начать.
— Я как раз сидел здесь, обдумывая…
Увидев её лицо, я запнулся. В нём не было ничего необычного, но все же что-то сообщало ему обеспокоенное выражение. Она сделала несколько шагов ко мне, но на полпути остановилась и опустилась в одно из жёлтых кресел:
— У вас найдется что-нибудь выпить?
— Разумеется, — сказал я, подошёл к буфету и достал из него бутылку виски.
Её руки дрожали, принимая бокал, но она не пролила ни капли и осушила его двумя глотками.
— Как мне недоставало этого!
— Ещё?
Незнакомка отрицательно покачала головой. Её карие блестящие глаза от виски стали влажными, и она вдруг ответила мне долгим и внимательным взглядом.