Грубо он срывает кусок материала между ним и мной, я вскрикиваю, но за счет кляпа из меня не вылетает ничего, кроме какого-то приглушенного хрюканья.
Я стараюсь соединить свои ноги вместе, но это невозможно, потому что он сидит на них. Наслаждаясь моей абсолютной беспомощностью, он на мгновение приподнимается, чтобы пересесть подальше мне на ноги, и я использую эту возможность. С откуда-то взявшимися силами я перекатываюсь на другую сторону кровати и резко вскакиваю на ноги.
У меня единственная мысль — убежать.
Я несусь в сторону двери, на ходу понимая, что не стоит бежать к входной двери, потому что там придется возиться с замками. Если я только смогу добраться до кухни, то смогу схватить нож. Он мчится за мной, я слышу его сзади.
Я достигаю обеденного стола, когда он хватает меня за предплечья и разворачивает к себе лицом. Он прижимается своим телом ко мне, ловит меня за запястья и удерживает мои руки высоко над головой. У меня конечно нет черного пояса в дзюдо или в чем-нибудь похожем, но я точно знаю, как вывести мужчину из равновесия. Я поднимаю колено, но он молниеносно отстраняет бедра, поэтому мой удар приходится мимо, я теряю равновесие и чуть ли не падаю. Он крутит меня, развернув спиной к себе.
У него явное преимущество в грубой силе, и еще так темно в столовой со всеми этими закрытыми шторами, что очень трудно что-нибудь разглядеть. И это мое преимущество, потому я знаю свою квартиру намного лучше, чем он.
Я рывком хватаю большие антикварные бронзовые часы, которая Лана купила мне. Под весом этих часов я просто рухаю на пол, часы падают сюда же с немыслимым грохотом. Треск этого грохота кажется таким непристойным в страшной тишине нашей борьбы.
Силуэт падает на меня сверху, обхватив меня за горло и начиная душить. Шепотом, пугающим и близким, он говорит:
— Не двигайся.
Мое тело замирает, его хватка слабеет. Тиканье часов слышится настолько громко в тишине, мне необходимо отвлечь его. Я выдыхаю, и пытаюсь взять себя в руки.
Я все еще крепко сжимаю часы руками. Знаю, что у меня не хватит сил замахнуться ими, но если я повернусь хотя бы в пол оборота, то смогу ударить пяткой ему в челюсть. Я ощущаю прилив адреналина.
— Тебе не следовало убегать. Тебе следовало принять свою судьбу... в своей постели.
Я медленно поворачиваю голову в направлении его голоса. На нем одета страшная пугающая белая маска, которая мерцает во мраке. Я не могу закричать из-за кляпа. Он не хочет денег. В моей голове крутиться только одна мысль — я должна найти какой-то способ...
Мужчина наклоняет голову.
— У меня есть нож.
Из меня вылетает какой-то скулеж, похожий на мольбу.
Он хватает меня жестко за волосы и поднимает мое лицо от пола.
— Ты будешь изнасилована.
В это же мгновение я постигаю весь настоящий ужас ситуации, в котором нахожусь, я совершенно беспомощна.
— Нет! — кричу я, призывая всю свою силу. Он просто расплющивает меня своим телом. Каждый звук мне кажется таким громким, словно усилен в тысячу раз, отдаваясь у меня в голове. Я слышу, как опускается молния на брюках. Белая маска падает совсем близко от моего лица. Прежде чем я пытаюсь разглядеть его лицо, повязка опускается мне на глаза и завязывается сзади. Он не хочет, чтобы я видела его лицо, чтобы умоляла его взглядом, чтобы я не портила ему удовольствие. Никогда прежде я не была с завязанными глазами, кляпом во рту в полнейшей темноте. Я пытаюсь подвигать своими руками, и он кусает меня за плечо. Боль заставляет меня заплакать, но она также заставляет меня подчиниться его мощной силе. Я — пленница, и чем больше я буду бороться, тем больше мне будет больно.
Он прижимает руку к моей спине чуть ниже плеча и тянет ночнушку вверх, сорвав ее в два счета, приподнимает мои ягодицы. Я закрываю глаза, когда чувствую его жесткий член, прижимающийся немного к своей спине. Я чувствую его сейчас. Мужской запах. Настоящий. Смесь пота и кожи. Кляп во рту становится мокрым от моей слюны.
Он быстро обхватывает сильными руками меня за талию и приподнимает мою задницу в воздух, расставляя с силой широко мои ноги. Не теряя времени, его огромный член впечатывается в меня с такой силой, что я чувствую слезы, льющиеся из глаз, а он безжалостно продолжает растягивать, входя все глубже и глубже, достигая чуть ли не моей матки. У меня вырывается стон, когда он, наконец, уже не может продвинуться дальше. И еще какая-то кнопка или молния все время царапает мне бедра при каждом его движении. Я блокирую это чувство.