После того, как я с Ланой попробовала мороженое, посыпанное горьким шоколадом, я направляюсь к танцполу отплясывать под настоящие песни звезд семидесятых и восьмидесятых годов. Очевидно, я понимаю, что танцую под ABBA, но я выпила более пятнадцати фунтов коктейлей и если честно, мне уже все равно. Удивительно, но это кажется на удивление весело.
Главным образом, только Лана и я поспешили на танцпол, чтобы танцевать вуги-буги, пока мужчины ведут беседы за столом о том, о чем обычно говорят мужчины, когда их женщины танцуют. Они появляются рядом с нами, чтобы разъединить нас. Краем глаза я вижу, как Блейк кружит Лану, обхватив за талию, и слышу ее удивленный, радостный смех, потом отвлекаюсь на руку, хватающие меня за задницу и кружащую.
— Классно, супер, — пытаюсь я перекричать музыку.
— Не выдавай все свои комплименты за одну ночь, — говорит он, притягивая меня к своему телу. Я оборачиваю руки вокруг его шеи.
— Ты хорошо проводишь время? — спрашиваю я.
— Да, ты была права. Несмотря на то, что Блейк миллиардер, он отличный парень.
И меня переполняет чувство огромного облегчения. Мне кажется, я боялась, что он не поладит с Блейком. — Одно могу сказать — я не хотел бы иметь его своим врагом. Но здорово, что он женился на твоей лучшей подруге.
Говорит он, но я не успеваю ответить, потому что «Мambo № 5» начинает играть, и я восклицаю:
— Смотри, Джерон, они играют твою песню.
— Очень смешно, — говорит он, но нам хорошо вместе, поднимая меня и кружа, он подпевает:
— Немного Моники в моей жизни, Немного Эрики рядом, Немного Сандры под солнцем. Немного вас делает меня вашим мужчиной!
Джерон красиво крутит меня вокруг.
— Мамбо номер пять, — кричу я, делая один шаг влево, а потом вправо. Затем мы хлопаем в ладоши два раза вместе со всеми другими танцорами, двигаясь вперед и смеемся.
— Единственное, что нам необходимо после этого это немного «Macarena», — говорит Джерон.
У меня на лице отображается шок и ужас, потому что диджей ставит «Macarena». У меня отпадает челюсть, мы покатываемся со смеху. Джерон делает усиленную разминку, кружа меня вокруг себя, перед тем, чтобы станцевать «Macarena». Это интересно. Я никогда не ожидала увидеть его занимающимся таким видом спорта, что он позволяет себе быть немного чокнутым. Даже Блейк не ушел с танцпола. Лана выглядит раскрасневшейся и счастливой, и я задаюсь вопросом, выгляжу ли я также, потому что внутри однозначно чувствую себя именно так — раскрасневшейся и счастливой.
Мы возвращаемся домой почти в два часа ночи, и я пою «Hips Don't Lie» в исполнении Шакиры.
— Не надо ссориться, не надо ссориться, — пою я фальшивя, когда Джерон проводит меня через входную дверь.
— О, детка, когда ты так говоришь...
Он тащит меня в спальню, бросает на кровать и ложится сверху.
— Мои бедра не лгут, — говорю я медленно, пытаясь правильно отчеканить слова. — Я купила их в Колумбии.
Он переворачивает меня, и я оказываюсь на нем сверху и сразу видно, что он не в настроении болтать. Мои трусики сползают по моим ногам.
— Ты моя, — говорит он жестко, и настолько отличается от того мужчины, который сидел за обеденным столом в клубе «Annabel». Этого Джерона я как раз знаю очень хорошо. Скрытое обещание в его словах вызывает дрожь в моей киске.
— Делай черт побери, что ты хочешь со мной, — шепчу я хрипло.
— Скажи это. Скажи, что ты моя.
— Я твоя, Златовласка. Я вся в твоем распоряжении.
— Теперь, бл*дь, скачи на мне, пока ты не кончишь.
Я бормочу что-то невнятное и начинаю расстегивать его ремень. Я скольжу своей мокрой киской по его члену и опускаюсь на него вниз. Это пьяный секс, но потрясающе восхитительно вкусный. Эта часть секса похожа на мечту. Такой секс может стать страданием для меня, если я не буду осторожной: Черт, откуда взялась такая мысль?
Я не зацикливаюсь на ней.
Через какое-то время я содрогаюсь, приближаясь к краю.
— Черт возьми, я сейчас кончу, — ахаю я и смотрю на него. Его глаза горят зеленым, и его кожа светится от пота. Мое сердце трепещет. Господи, спаси меня, я увлеклась Златовлаской. Волны, накатывают на меня, словно цунами. Его кожа по-прежнему мерцает от пота… я скольжу по ней. Дерьмо, похоже я увлеклась Златовлаской?
13.
Все начинается безобидно. Мы находимся в гей-клубе, в который я частенько захаживала раньше, и я говорю: