— Что за черт это было? — шепотом спрашиваю я, еле слышно со страхом.
— Я вырезал свое имя на твоем сердце.
Я смотрю на самого горячего мужчину, которого мне довелось встретить, мужчину, у которого уже есть девушка.
— Какого хрена ты это сделал?
— Потому что ты самая красивая бл*дь вещь, которую я когда-либо видел. И я предъявил на тебя права.
Я не отвожу от него взгляда. Меня подставили, но я все равно иду в расставленную ловушку.
— Как ты можешь такое делать со мной, когда у тебя уже есть девушка? — ненавижу эти ужасные плаксивые ноты, звучащие в моем голосе.
— Иногда вещи не такие, как кажутся.
Какая-то маленькая и хрупкая надежда расцветает в моем сердце. Я хочу ответить с хладнокровным сарказмом, посмеяться и сказать какую-нибудь заезженную фразу, но я не могу. Я не могу вот так разрушить тот момент, когда наши души сплелись друг с другом.
— Что ты имеешь в виду? — шепотом спрашиваю я.
— Однажды, Билли. Однажды я расскажу тебе. Сейчас же: мы идем на вечеринку или нет?
Я глубоко вздыхаю и улыбаюсь, находясь в полу опьяненном состоянии даже без наркоты или от рома, который я пила до этого, я стала такой чувствительной, не знаю.
— Идем.
Мы плывем на небольшом катере с огромными фарами, которые освещают нам путь по длинному, глубоководному каналу, принадлежавшему старинной соляной компании, приводящему прямиком в бухту. Я никогда не каталась на катере ночью и это чертовски захватывающе. Вода поблескивает чернотой и таинственностью. Прохладный ветер обдувает мне лицо и ерошит волосы, мимолетные брызги будоражат. Мне нравится чувство теплой воды на моей руке, которая все еще сохранила солнце. Я призываю Джерона плыть быстрее и быстрее. Скорость дает ощущение полета в темноту, наравне с полным безумием.
Мы добираемся до материка, Джерон пришвартовывает катер и помогает мне выбраться на берег. Мои волосы все растрепаны. Он проводит пальцами по ним, пытаясь разгладить.
— Мне нравится на ощупь твои волосы, когда ты не выливаешь на них пол балона лака, — говорит он.
— Ну, я выливаю гораздо больше. Мне нравится мой лак для волос, просто забыла взять его на этот раз.
Мы идем вдоль берега, он держит меня за руку, и мне так хорошо от этого. Справа от нас поднимается темная растительность, выстраиваясь непроницаемыми тенями. Песок настолько мелкий, что стал попадать мне в босоножки, поэтому пришлось их снять и нести в руках. Песок прохладный, темно, потому что на небе нет луны, только свет от факела, который несет Джерон, освещая наш путь. Маленькие прозрачные крабики снуют по песку перед нами. Здесь на островах, всегда присутствует звук ночной жизни насекомых и листвы деревьев, а также слышны тихие звуки музыки.
Вдалеке мы видим огни вечеринки, которая проходит на пляже возле деревянного дома. Вокруг дома горят фонарики и костер. Начинает играть в громкоговорители Lana Del Ray’s «Summertime Sadness» и я чувствую трепет волнения, поднимающийся по моему позвоночнику.
— Быстрее, — призываю я его, дергая Джерона за руку. — Я люблю эту песню. Мы должны станцевать под нее.
Он смотрит на меня несколько удивлено, кивает, и мы как двое подростков бежим по направлению танцующих. Здесь очень много людей и большинство из них либо окрикивают Джерона, либо машут рукой в знак приветствия. Я тащу его в гущу танцующей толпы. Это одна из моих любимых песен. Закрываю глаза и чувствую, как волны воздуха окатывают меня, я все-таки нашла пространство среди танцующих и начинаю вращать бедрами в такт музыки.
Джерон стоит в паре шагов от меня и наблюдает. В его глазах горят страсть и обладание. Тогда я извиваясь подхожу ближе к нему и кладу руки ему на плечи, прижимаясь скольжу своим телом о его стальное тело. Я хочу, чтобы он почувствовал меня всю, и предлагаю ему себя без обиняков. Он усмехается, его глаза полуприкрыты, но он двигает бедрами в такт с моими, вальяжно. Это чертовски сексуально.
Я притягиваю его ближе к себе, чувствуя полностью его эрекцию, упирающуюся мне в живот, продолжая тереться своим телом о него. Мы смотрим друг другу в глаза. Музыка меняется, я на самом деле даже не заметила, что песня закончилась. Он вытягивает меня из толпы, заворачивает за угол дома и толкает к стене, накрывая своим губами. Музыка играет так громко, что даже стены дома дрожат и я это чувствую.
— Прямо сейчас единственное, что мне хочется сделать, это сосать твою мокрую киску громко и жадно, — говорит он. Мысль настолько, черт побери эротичная, что мои трусики моментально становятся мокрыми.