Несмотря на убедительность моей речи, на лицах Родриго и Осмонда читалось недоверие.
— А Зофиил? Кто вынудил его признаться в краже? Наригорм, которая прочла в рунах, что кое-кто вскоре получит по заслугам! Это она подкинула тот мраморный шарик и указала на Зофиила, отлично понимая, что страх заставит его признаться. Вспомни, Родриго, ты говорил мне, что не смог бы убить Зофиила, не будь он священником. Она умело подталкивала тебя к убийству, как некогда натравила Зофиила на Жофре. Если бы его не убил ты, рано или поздно не выдержало бы терпение у Осмонда.
— Неужели ты думаешь, камлот, что подбить меня на убийство под силу неразумному ребенку? — В голосе Родриго звенел гнев. — Я убил Зофиила, и Наригорм тут ни при чем.
Осмонд положил руку на плечо Родриго, словно хотел напомнить другу, что тот имеет дело с выжившим из ума стариком.
— Камлот, пусть все, о чем ты сказал, правда, но, по крайней мере, Наригорм не повинна в смерти Сигнуса.
— А вот и нет! Сигнус считал, что когда-нибудь его культя превратится в крыло, главное — верить. Помните ту ночь, когда мы нашли Сигнуса в повозке и притащили в дом старика Уолтера?
— Помню, — согласился Осмонд, — однако не Наригорм, а Зофиил заставил Сигнуса рассказать свою историю.
— А ты забыл, что случилось потом? Наригорм выдернула перышко из крыла и сказала, что если крыло — настоящее, то новое быстро отрастет. Этого не случилось, а вскоре выпали и остальные перья. Снова ложь, пусть даже Сигнус в нее искренне верил. И снова Наригорм подстрекала Зофиила мучить несчастного юношу, и по ее милости Сигнус каждую ночь слышал шум лебединых крыльев.
Осмонд покачал головой.
— Пусть так, но тогда она просто не ведала, что творит. Наригорм — невинное дитя. Я бы скорее поверил, что за всеми смертями стоит епископский волк. Чтобы замыслить такое, нужны недетский ум и коварство.
Мое терпение лопнуло.
— Да когда вы поймете, что никакого епископского волка нет и в помине! Не знаю, как она этого добилась, но с помощью рун Наригорм собрала нас девятерых и сделала пешками в своей игре. Вряд ли она продумала все наперед — скорее, ей нравилось постепенно выискивать наши слабости. Наригорм было любопытно, что из этого выйдет. Вам не приходилось видеть, как дети играют в шахматы? Взрослые строят планы, а дети бездумно двигают фигуры, однако стоит им обнаружить вашу слабость — и тогда пощады не ждите. Так и Наригорм стравливала нас друг с другом, словно фигурки на доске!
— Камлот, о чем ты говоришь? — Осмонд раздраженно запустил в волосы пятерню.
— О том, что Наригорм не остановится! Она отыщет способ уничтожить каждого из нас, если мы и дальше будем так беспечны. Мы должны продолжить путь без нее!
— Бросить ребенка в лесу?
— Не ребенка, а безжалостную убийцу! Осмонд, подумай об Аделе и Карвине! Ими нельзя рисковать. Оставим Наригорм на острове — здесь есть укрытие, она будет охотиться и рыбачить.
Осмонд попятился.
— Что ты говоришь! Наригорм — невинное дитя. Неужели ты забыл, что она вас спасла! Родриго прав — если кого и стоит винить в смерти остальных, то именно Зофиила и его змеиный язык. Родриго оказал нам всем неоценимую услугу — такого человека надо было убить!
— Но, Осмонд, неужели ты не видишь...
— Нет, камлот, больше я не стану тебя слушать. Родриго, идем.
— Родриго! — В моем голосе прозвучала мольба.
— Мне жаль, камлот, искренне жаль, что ты веришь в эти бредни, — печально промолвил Родриго.
Они удалялись, а у меня на глаза наворачивались слезы. Человек, чье мнение значило для меня больше, чем мнение всего остального мира, уходил, оскорбленный в лучших чувствах. Со временем он простит, но только если никогда не услышит из моих уст новых обвинений против Наригорм.
Кукольное лицо с костяными бровями и губами маячило перед глазами. Что, если Наригорм уже догадалась про Аделу и Осмонда? Неужели мне так и не удастся убедить их, что им угрожает опасность?
Ветер крепчал, беспорядочно гоняя стаи птиц над голыми ветками.
— Они никогда тебе не поверят.
Меня пронзила дрожь. Наригорм стояла в тени дерева с полными ведрами в руках. Как давно она здесь прячется?
— Они скажут, что ты спятил от старости. Они знают, что тебе не впервой сочинять истории про фальшивые мощи, и решат, что ты и про меня все выдумал. Ты меня не остановишь. Не тебе тягаться с Морриган.