Дедушек у них почему-то не было, зато бабушек имелось целых две! Бабушка Тая почти каждый день пекла всякие вкусности, а бабушка Зина читала мальчику сказки. Даже когда Игорь сам выучился читать – довольно рано, лет в пять – он все равно любил слушать, это ведь совсем не то, что читать самому. Сказки в бабушкином исполнении становились как будто другими, не теми, что были напечатаны в разноцветных книжках с пестрыми картинками.
В сказках все было ясно и понятно, на все вопросы давались ответы, и все препятствия преодолевались. Даже когда сперва казалось, что это совершенно невозможно. Как, например, когда какой-то царевич отправился не то за невестой, не то за жар-птицей. Чтоб добыть надобное, требовалось победить злого волшебника, а может, какого-то вредного короля, подробностей Игорь не помнил. Зато очень хорошо запомнил, как царевич по дороге знакомился с разными странными и, как правило, не очень приятными персонажами и всех звал себе в попутчики. Персонажи, должно быть, скучали, и они охотно присоединялись к походу. А волшебник (а может, король) сразу начал давать явившемуся гостю всякие хитрые задания: мол, выполнишь – твоя жар-птица (или это были молодильные яблоки?) И каждый из прихваченных по дороге персонажей тут же начинал показывать какое-нибудь хитрое умение: воду из камня добывал или поле без волов вспахивал. Умный царевич получил свою невесту вместе с жар-птицей, молодильными яблоками, и все дружно отправились пировать.
В жизни, конечно, не встречались ни злые волшебники, ни жар-птицы, ни молодильные яблоки, но, с другой стороны, как знать? А вдруг? Вот бы накормить молодильными яблоками бабушек? Особенно бабушку Зину, которая частенько кряхтела, потирая поясницу: «Ох, старость не радость!» Почему бы ему, Игорю, не добыть чудесных яблок? Друзей-то у него – вон сколько, целый двор и еще парочка соседних!
Мама, свято веруя в пользу спорта, пыталась записать сына то «на волейбол», то «на плавание», то «в легкую атлетику», но Игорь предпочитал, как она сетовала, укоризненно качая головой, «носиться по двору с такими же охломонами» и секции упорно бросал. При явном попустительстве отца, недовольно говорила мама, тот же в ответ лишь посмеивался: «Отстань ты от пацана, дворовая беготня в смысле укрепления здоровья ничем не хуже спортивной секции, а кое в чем даже и лучше».
Конечно, лучше! Разве можно сравнить нудные однообразные занятия под руководством скучных, похожих, как близнецы, тренеров с их вечным «давай через «не могу», «ну-ка еще разок» и невероятные дворовые приключения? Когда вокруг миллион деревьев, только и ждущих, чтобы на них залезли – в развилке старого вяза ребята даже устроили «секретный штаб»! А лабиринты между густо поставленными гаражами, где только пацан и пролезет – а если упрешься в тупик, можно вскарабкаться на гаражную крышу, а с нее на соседнюю, и дальше, дальше, по липкому от солнца рубероиду, по гремящим «жестяным» листам, по серым волнам пыльного шифера! И весь мир – внизу, под тобой, а ты выше всех! А манящие жутковатой темнотой подвальные окна? Там, говорили, водились крысы размером с кошку, с во-от такими зубищами – раз, и руку откусит! Никто из Игоревой компании никогда этих чудовищ не видел, наверное, крысы прятались поглубже, в темноте, за сплетением непонятных толстых труб. И жутко было – сейчас ка-ак выскочит, как вцепится! – но в подвалы мальчишки все равно лазили.
Тихони, трусы, нытики и плаксы отсеивались из компании моментально. Страшно? Иди на лавочке с бабульками сидеть, без трусишек обойдемся. Рассадил коленку? Лизни подорожник и приклей, а если шрам останется – вообще красота, это ж круче любого ордена. Бывало, конечно, что штаны или куртка трещали от внезапной атаки притаившегося в трухлявой доске гнутого гвоздя – тогда приходилось придумывать, что рассказать дома. Игорь сочинял «отмазки» лучше всех, а уж «докладывал» так, что не поверить было невозможно.
– Когда придумаешь легенду, надо просто представить, как будто так и случилось, – объяснял он приятелям, чьи «доклады» не выдерживали родительского скепсиса. – Вот просто подумать и представить. Когда сам поверишь, что отмазка – никакая не отмазка, а на самом деле так и было, тогда можно кому хочешь рассказывать, любой поверит.
Впрочем, слово «отмазка» появилось в его лексиконе не сразу. Во дворе они говорили «легенда» – как в кино про разведчиков. «Отмазка» была термином дачным. Дача, вернее, дом в настоящей деревне, располагалась далеко: надо было ехать сперва по шоссе, потом по грунтовке. Часа два, не меньше, а может, и три.