Вампиры благоразумно смылись. Пробежав вихрем по запутанным коридорам, они выбежали через одну из замаскированных дверей из подземелья. Теперь они находились в здании одной из вампирских фирм. Притворяясь людьми, вампиры легко использовали их приемы выживания и безбедного существования – коммерцию, предпринимательство, политику. Вампиры вышли из здания, пройдя через несколько постов охраны (частично – люди, частично – вампиры). Солнце весело освещало все вокруг, люди шли по своим делам, машины носились по дорогам. Обычный трудовой день. Почти все вампиры надели темные очки (солнце все-таки давило на вампиров, особенно на глаза, несмотря на сыворотку) и разошлись в разные стороны, поодиночке или небольшими группами. У них начались небольшие каникулы.
Кэнреол и Лихарвель гуляли по городу. Они не разговаривали. Оба думали о гибели Маншаара.
Павел шел насторожившись. Он всматривался в каждого прохожего и шарахался в сторону от любого проявления святой силы. Ирина не отставала. У обоих резко обострились чувства. Только погуляв полчаса, они успокоились и перестали вздрагивать от крестиков, которые носило подавляющее большинство людей.
В голове у Павла носились мысли. Он вспоминал слова Махарнена о страхе за себя. А ведь действительно… Ну погиб Ленька, да, жалко. Но, в сущности, что мне до него? Другом он мне не был, так, знакомый. Главное что? А то, что в городе появился Охотник. Когда в каком-нибудь районе начинает орудовать маньяк, люди сокрушенно качают головами, услышав об очередной жертве. Скидываются на похороны, приходят на поминки, а сами поплотнее закрывают двери и говорят спасибо несчастным людям за то, что предупредили их своей гибелью о грозящей опасности. А иногда радуются: он погиб, зато я жив, пусть все передохнут, но если я жив останусь, то все нормально. Может, это и правильно. Только я вот не радуюсь, что Охотник выследил Маншаара, а не меня. И я закрою двери поплотнее, но я буду работать как вол, тренироваться, а потом – искать Охотника, и я найду его и убью, выпью его кровь. А плакать о молодом вампире, погибшем в день принятия в клан, и без меня найдется кому. Вика будет плакать – она его любила. А мне надо…
Павел чуть не врезался в какого-то мужика, выходящего из дверей метро.
– Что с тобой? Задумался? – спросила Ирина.
– Ага… О! Наконец-то ты со мной заговорила.
– Что? Значит, я молчу всю дорогу? А сам? Джентльмен должен развлекать даму беседой.
– Ох, дама… Ладно, поехали. Сама до дома доберешься?
– Да уж доберусь как-нибудь. Только страшно. Дома сидеть одной придется, на улицу меня ничем не заманишь, пока Охотника не поймают.
Они спустились по эскалатору и стали ждать поезд.
– Мне ведь тоже не особо приятно дома сидеть. Ой, блин! – Павел хлопнул себя по лбу. – Мне же с родителями объясняться за вчерашнее…
– А что ты такого натворил? – поинтересовалась Ирина.
Они вошли в подъехавший состав.
– Ну как тебе сказать… ничего особенного. Просто приперся домой в два часа ночи, пьяный, в странном прикиде, не стал, потупив взгляд, выслушивать выговоры, а наорал, улизнул в свою комнату, заперся и отключился.
– Н-да… жестко у тебя там. Осваивай ментальный контроль быстрее.
– Так у меня же родители – Знающие, их труднее гипнотизировать. Это тебе хорошо.
Началось веселое обсуждение недостатков родителей и остальных родственников. Потом Ирина-Лихарвель вышла на своей станции. Только когда за ней закрылись двери, Павел вспомнил, что так и не выяснил, что же такое произошло вчера на вампирской пьянке.
Легкая беседа оказалась хорошим средством от начавшей было проявляться паранойи. В подъезд молодой вампир вошел в обычном настроении, более настороженным, но без излишнего страха. Подойдя к двери, Павел обнаружил, что оставил ключи дома. Они вместе с деньгами, документами и телефоном переместились из карманов появившейся непонятно откуда одежды на стол. Проснувшись утром, Павел одним махом смел все в сумку, но, как видно, ключи остались на столе. Хоть бы кто-нибудь оказался дома, а то придется лезть по балконам…
Послышались шаги. Судя по звуку – сестра. Ну вот, опять святая сила, Ленка крестик не снимает ни днем, ни ночью, вроде даже в церковь ходит, заряжать его. Ха-ха.
– Кто там?
– Открывай, Ленка, я это. Ключи забыл.
Щелк-щелк, скрип, дверь открывается…
«Ох, зря я расслабился, ох как зря».
В лицо Павлу полетела святая вода. Павел почти успел уклониться, но вода летела из пульверизатора, большим облаком, причем Елена стреляла почти в упор. Если бы водный пистолет… Сильно обожгло правую сторону лица. Еще один заряд… Ох, больно-то как…
Вода была святой дальше некуда. Она продолжала жечь кожу, пробираясь все глубже, вызывая адскую боль и дикую ярость. От третьего водяного облака Павел не стал уклоняться. Он ударил рукой наотмашь, снизу, целясь в голову сумасшедшей сестренке. Елена отлетела назад, раскрыв спиной дверь в одну из комнат. Павел подавил желание достать пистолет и провести серию контрольных выстрелов, а просто осторожно подошел к поверженной девушке, тряся обожженной рукой, прошедший через облако святой воды. Предосторожности были излишними – полный нокаут. Хорошо хоть, что жива осталась. Павел довольно ухмыльнулся. Даже в критической ситуации он не потерял контроль и ударил не столько силой, сколько энергией. Ну подождем, пока начинающая Охотница очнется.