Да, в Камарилье время от времени разворачивались небольшие интриги. Обычно в тех кланах, где действительно наступал развал.
Кэнреол уже сидел в главной комнате и снова тренировался с Хлыстом. Павел не пытался повторять упражнения в квартире, рискуя лишиться какого-нибудь предмета мебели. Он сидел на диване, разглядывая оружие, пытался как-нибудь понять его секрет. Где-то час вампир пытался влить в оружие эмоции. Ирина ведь почти смогла подчинить Хлыст, когда ее злость смешалась с отчаянием в нужных пропорциях. Только пять минут назад Павел понял, что эмоции не помогут. Заркорон и Махарнен говорили, что овладение Хлыстом – процесс индивидуальный. Значит, отбросим чужой путь и проделаем свой.
Павел думал, взвешивал. Наконец, ему пришла в голову одна интересная мысль. «Ведь в Хлысте – моя кровь. Моя плоть. Этот металл отливали, ковали и закаляли, используя мою кровь. Неспроста же из меня выкачали почти всю кровь. Неужели я не могу управлять своей кровью?»
Павел снова посмотрел на Хлыст. Его кровь – в Хлысте. Возможно, она даже течет в нем. И во мне течет эта кровь. Хлыст – часть меня. Но я не могу использовать эту часть. Это как уши. Они мои, но я не могу шевелить ими. Даже Обращение не дало ему такой возможности. А ведь кто-то может шевелить ушами! Витька, бывший сокурсник (завалил сессию, сейчас служит в армии у радистов), мог шевелить ушами. А тут всего-то шевелить Хлыстом. Практически своей частью тела.
Невольно на ум пришли аналогии из древних боевых искусств: единство человека и меча, сердце в мече, меч в сердце.
– Ну что, Хлыст, – проговорил Павел, – хочешь в мое сердце? Послушайся меня, и вместе мы такого натворим…
Как это произошло, Павел даже не понял. Просто что-то случилось. Теперь у Павла кроме рук, ног и прочих конечностей было еще что-то. Хлыст. Павел чувствовал его так же, как руку… как очень длинный и многосуставный палец. Павел поднялся и плавно взмахнул рукой. Хлыст изогнулся, завис в воздухе и плавно опустился вниз. Кэнреол попробовал сделать спираль, и Хлыст послушно проделал все нужные движения. Теперь было очень легко корректировать его полет. Так, наверное, обращаются со своими щупальцами осьминоги.
– Посмотрим, – прошептал Павел и порылся в карманах.
Он вытащил какой-то листок – то ли чек из магазина, то ли квитанция о зачислении на счет телефона. Павел подбросил листок вверх и взмахнул Хлыстом. Попасть по падающему листу еще труднее, чем по стоящей неподвижно свече. Но это если использовать простой металлический хлыст. А если у тебя есть Хлыст Малкавиана, продолжение твоей руки, то все становится проще.
Металл рассек лист надвое.
Павел засмеялся и сел на диван. Теперь он посмеется над Махарненом. «Интересно, какое будет у него лицо, когда я завтра погашу свечу одним ударом?»
Павел прошел в спальню и достал из-под кровати гитару. Ее он тоже стащил из своей старой квартиры, но давно уже не брал в руки. Не было настроения. Сейчас все наоборот. Радость требовала выхода. И в квартире зазвучала тихая мелодия. Мелодия радости и умиротворения. Пальцы Павла сами бегали по струнам, перенося мелодию души на звуки обычного мира.
Павел очень хорошо играл на гитаре. Правда, сейчас ему бы никто не поверил – у гитаристов мозоли на пальцах, а у Павла, как и у всякого вампира, шрамы затягивались очень быстро и не оставляли следов.
В Сочи вампиров действительно было меньше, чем в средней полосе России. Кто из Ночного Народа согласился бы жить в курортном городе? Неизвестный Охотник, предупреждая Алексея и Максима, не учел или упустил из виду, что вампиры Сочи привыкли брать качеством. Но Охотники догадались об этом и сами. Они не расслаблялись и твердо решили привезти кузнеца и священника (последние отказались называть свои имена) в Москву как можно скорее, а потом уже не возвращаться в Сочи.
Но, несмотря на тщательные предосторожности, их все-таки засекли. Уже после Нового года, когда вся страна еще отдыхала, используя свою неделю отдыха по полной, к дверям домика, который заняли Охотники, подошло несколько вампиров. Это была группа Истребителей. Как всегда, она была интернациональной – два Бруджа, один Вентру, один Гангрел и один Тореадор. Пятеро вампиров на двух Охотников и двух подмастерьев – больше чем достаточно.
– Давайте быстрей, у них сигнализация – офигеть, мой амулет скоро расплавится, – прошипел первый Бруджа, вытряхивая клинки.
– Да ладно тебе, – отмахнулся Вентру, сжимая поудобнее меч-катану, оружие своего клана.
– Что они сделают, даже если заметят нас? – спросил второй Бруджа. – Они даже прицелиться не успеют.
– Я бы не зарекался, – ответил первый вампир.
– Ладно, хватит болтать, – сказал Тореадор, старший в группе. Его меч Дао уже нацелился на замок, искусно заряженный святой силой, которая чувствовалась только на близком расстоянии. – Все готовы?
Вампиры молча приняли боевые стойки – это было лучшим ответом.
Лезвие меча Дао беззвучно прошило замок насквозь. Белые искры и пламя, охватившие было меч, быстро исчезли – Тореадор оказался сильнее. Одновременно с этим два Бруджа вырубили петли на двери, которая тут же рухнула на землю. Жалко, что она не открывалась вовнутрь – тогда Вентру и Гангрел внесли бы ее с собой. А так пришлось немного подождать.
За эти две секунды Охотники ничего не успели бы сделать – им требовалось больше времени, чтобы выпить вампирскую кровь. Однако когда Истребители проскользнули в небольшую прихожую, их встретил залп из Крестоносцев. Два креста не представляли для Истребителей опасности, но заставили задержаться. Охотники скрылись в комнате. Они уже почти сравнялись по скорости с вампирами.