— Ваша молодежь все меньше напоминает тех мыслителей и философов, какими были бруджа. — В голосе серолицего каппадоцо звучала неподдельная скорбь. — Идемте со мной, я покажу вам дверь в покои Меркурио, за ними лежат Записи Троиля.
— Так я тебе и поверил, — усмехнулся Вильгельм, шагая вслед за серолицым.
— Можешь обшарить весь Петров холм, — пожал плечами каппадоцо, — от моей комнаты до последней выгребной ямы. Никто не станет чинить тебе никаких препятствий.
— Особенно при обыске выгребных ям, — не преминул вставить шпильку мой спутник.
Мы поднялись по нескольким лестницам, прошли еще два зала, где под ногами скрипела земля, в одном из таких я ощутил мощный поток энергии, исходящей от двери, сработанной словно из цельного куска черного базальта. Вся поверхность ее была покрыта жутковатыми узорами, изображавшими в основном черепа и самые разнообразные кости, а где и скелеты целиком.
— Да, — кивнул Вильгельм, взглядом знатока окидывая дверь, — скольких же ему пришлось прикончить, чтобы сотворить подобное. Тут ведь сила Бездны привлечена, она развеет любого, кто коснется этой двери.
— А ее, вообще, открыть можно, — усомнился я, — такая плита базальта весит сотню тонн, если не больше. Зачем ее было тащить сюда, если дверь нельзя будет открыть, тут даже нашей силы не хватит.
— Черный базальт отличный накопитель магии, — ответил мне серолицый, — в такую плиту можно наплести несколько сотен заклятий, в том числе и одно маленькое, лишающее ее большей части веса.
— Ты сам понимаешь, что вернуться ни с чем в университет мы не можем, — задумчиво произнес Вильгельм, потирая подбородок, — может быть, позвать на помощь тремере?
— Я похож на идиота или малкавианина, — усмехнулся серолицый, — не смеши меня, я не пущу в Петров холм колдунов.
— Сам знаю, — буркнул Вильгельм, — ты что-то говорил об артефакте?
— В заметках Меркурио есть упоминание о некоей Мертвой голове, но что именно это такое я пока не понял. Заметки больше похожи на бред малкавианина, обкурившегося цинохайской травой опием, Меркурио набрасывал то, что не хотел забыть без системы и последовательности, так что понять о чем идет речь практически невозможно.
— И что нам теперь делать? — поинтересовался Вильгельм.
— Вы пришли сюда за какими-то своими записками, вот и думайте.
— Оставь этот тон, каппадоцо, ты еще не оправдался перед бруджа — это раз; а во-вторых, я могу подкинуть несколько идеек чимискам, ты ведь сам признался, что тебе против них не продержаться.
— Тзимицу затаились в Вышеграде, даже краловчан перестали беспокоить своими набегами. Ночь пожара и смерть Азиды, видимо, стали слишком сильными ударами по ним.
— Вместо них это могут быть наши солдаты, — заметил Вильгельм, — у нас уж сил хватит.
— И что будет делать с этой дверью Екатерина? — усмехнулся каппадоцо. — Не такой она и сильный маг, чтобы справиться с заклинаниями Меркурио. Он все же на поколение старше ее.
— Не тебе мерить силы моей госпожи! — огрызнулся Вильгельм, но как-то вяло, скорее, что называется, для порядка.
— Довольно пререкаться, — оборвал я спорщиков, мне просто надоело слушать их пустопорожнюю болтовню. — Что может значить эта Мертвая голова? Какой-то череп, что ли?
— Смешно, — без улыбки констатировал каппадоцо, — искать череп в обители моего клана. Проще уж искать психа среди малкавиан или урода среди носферату.
— Я имел в виду, — не обратил внимания на его замечание я, — некий особый череп, с которым у твоего Меркурио связаны воспоминания или что-то в этом роде.
— Не лишено смысла, — протянул серолицый, — поздравь Екатерину с отличной находкой, жаль, что я не обратил тебя прямо тогда, на улицах Кралова.
— Ну и? — напомнил я, полностью взяв инициативу в свои руки.
— Поосторожнее со словами, юноша, — осадил меня каппадоцо, — у него на столе всегда стояла чаша из эльфийского черепа на золотой ножке, но после того, как он заперся в лаборатории, череп пропал.
— И где он может быть теперь?
— Мы проследили несколько маршрутов, которыми Меркурио покидает лабораторию, уходя в Бездну. Один ведет в его кабинет, другой — непосредственно на улицы, думаю, он использует его для того, что выходить на охоту, а вот третий… Он оканчивается в Чудном закутке поблизости от аптеки Галады.
— Галады, а что ты насчет тремер только что говорил? — оживился Вильгельм. — Малкавиане, говоришь, да?
— Это не ко мне, к тремере обратился Меркурио, да и не думаю, что он обратился к тремере, чтобы сохранить ключ от своей лаборатории, скорее, просто имел с ними дело. Исследования в магии крови — это их специализация, как не крути.