— Не стоило колдовать в такой близости от столь мощного артефакта, — заметив мое состояние, сказал Кристиан. — Для такого молодого вампира, как ты — подобная неосторожность может стать фатальной. Ты истратил слишком много крови.
Как шли обратно через храм носферату и их же катакомбы, я почти не помню. Я помогал тащить на себе Вильгельма, который самостоятельно передвигаться уже не мог, а в теле моем все явственнее начинал подавать голос зверь. Проклятье всего нашего рода.
Мы выбрались из катакомб едва ли не с первыми лучами солнца, что еще сильнее подогревало ярость, порождаемую зверем. Я уже едва мог держать себя в руках.
— Отдайте мне Длань Святого, — предложил Кристиан, — а сами сливайтесь с землей. Здесь на кладбище вы восстановитесь достаточно быстро и качественно.
— Довериться каппадоцо, — прохрипел Вильгельм, находящийся на грани потери сознания, — я тебе не малкавианин, чтобы так играть с судьбой.
— Ты истекаешь кровью, а Кристоф вот-вот сорвется, — ничуть не обиделся Кристиан, он просто констатировал факты.
— До университета дотянем, — отмахнулся тот. — Надо поспешить.
Мы шагали настолько быстро, насколько позволяло наше состояние. Позади осталось кладбище, до университета было уже почти рукой подать, когда навстречу нам попались трое рыцарей Иоанна. Им не было до нас никакого дела и все бы завершилось благополучно, если бы одному из них не вздумалось почистить под ногтями кинжалом. Он случайно зацепил палец — показалась кровь. Это послужило для зверя во мне своеобразным сигналом к атаке. Я сорвался, выпустив плечо Вильгельма, которое подпирал своим, рванулся к поранившемуся рыцарю, впился клыками ему в горло. И что самое страшное, я полностью осознавал, что делаю, но не мог никак противостоять зверю. Кристиан среагировал молниеносно. Он вскинул руки, так что Вильгельм едва удержался на ногах, с пальцев его сорвались зеленые нити, плотным коконом опутавшие обоих оставшихся в живых рыцарей Иоанна.
— Правый мой, — бросил он Вильгельму, подтягивая жертвы, не способные и пальцем пошевелить, к ним. — Смотри не перепутай!
Они впились в шеи рыцарей Иоанна. Но если Вильгельм разорвал горло своей жертве, то Кристиан пил, как всегда, изящно, словно был не на утренней улице Кралова, а, по крайней мере, на приеме у князя Вентру или Тореадор. Покончив с ранним завтраком, точнее, поздним ужином, потому что мы, вампиры, ведем ночной образ жизни, я огляделся, лихорадочно размышляя, куда бы деть трупы.
— Не беспокойся о них, — бросил Кристиан, безошибочно прочтя мой взгляд, — это моя забота. Вы ступайте в университет, встретимся у аптеки Галады завтра вечером.
— Наша работа, только доставить Длань Святого князю Конраду, — отмахнулся, — с тремере пускай разбираются вентру.
— Когда это Голубая кровь не загребали чужими руками жар, — усмехнулся каппадоцо. — Так или иначе, а вы там будете, — добавил он и исчез.
Мне почему-то очень не понравилось его замечание «так или иначе…» было в ней нечто неприятно фаталистичное и не сулившее мне ничего хорошего. К слову, вместе с каппадоцо исчезли и трупы рыцарей Иоанна, что оказалось нам как нельзя на руку, потому что мимо нас проходил новый их патруль. В общем, до университета добрались без проблем и приключений.
Глава 5
Каппадоцо был не прав, когда сказал, что бруджа сломал шею епископу Краловскому. Удар, и вправду, был очень силен, однако раз клирик еще жив, значит позвонки целы. Вампир из клана Ласомбра, которые, как общеизвестно, питают особую слабость к священнослужителям, склонился над поверженным епископом. Без сомненья, он умрет через несколько часов, слишком сильны повреждения, нанесенные неистовым берсерком, значит, стоит поторопиться. Отец Венцеслав, когда-то звавшийся сэр Вольдемар из ордена Матери Милосердия, получит шанс отомстить своим убийцам. Через некоторое время.
Внутренности крутило так, что «урок» князя Конрада показался легким похлопыванием по заду, каким награждают непослушных деток любящие родители, я едва сумел откинуть крышку саркофага и меня вырвало недавно выпитой кровью прямо на пол университетского «общежития». Боль рвала на части, казалось, что вот сейчас и закончиться моя новая «жизнь». Однако Екатерина подоспела вовремя, когда я уже практически «отдал концы», как говорят моряки. Боль прошла, оставив меня висеть, перегнувшись через мраморную стенку саркофага.