Однако же мои «черные» мысли приняли реальную форму. За перекрытым коридором, скорее всего, находилась трапезная, потому что баррикаду соорудили из перевернутых столов, за которыми, как я и предполагал, расположились арбалетчики. В воздух сорвались болты.
— В сторону! — рявкнул Квентин, могучим ударом вышибая боковую дверь. Мы прыгнули за ним и резво захлопнули ее.
Это оказался арсенал — средних размеров каменный мешок, что самое неприятное, без второго выхода. Я подпер дверь несколькими комплектами доспехов, просто сбросив их. За ними последовали столы, на которых лежало разнообразное оружие, хранившееся здесь. Следом в дверь застучали топоры розенкрейцеров, но им придется очень и очень потрудиться, прежде чем мощная дверь, да еще и дополнительно хорошенько приваленная, сдастся их усилиям. Нам за это время надо придумать, как выбраться отсюда.
На ум ничего не приходило. Я даже запрыгнул на стену, повиснув на решетке, закрывающей небольшое оконце. Результат неутешительный. Даже если и получится сорвать ее, размеров окна не хватит на то, чтобы пробраться мне или Вильгельму, о Квентине я вообще молчу. Кстати, о гангреле…
— Слушай, Квентин, — обратился я к нему, — Путями волков мы выбраться отсюда не сможем?
— Дохлый номер, — бросил он, оглядывая здоровенную секиру «бабочку». — Тут кто-то «глушит» магию, почище клирикальных артефактов.
Действительно, я не мог даже залечить раны с помощью выпитой крови. Кажется, это началось примерно когда мы вышли из тюрьмы непосредственно в обитель. Хорошо хоть регенерация работает в полную силу.
От размышлений меня оторвал треск дерева. Я обернулся к двери и увидел, как лезвие топора пробило ее, высунувшись с нашей стороны. Недооценил я немного розенкрейцеров. До того, как я хоть что-то успел предпринять, Вильгельм подхватил заблаговременно заряженный арбалет, сунул его в пролом и надавил на скобу. С той стороны раздался вскрик и стук падающего тела. Вильгельм занял пост у двери с перезаряженным арбалетом, дав мне, таким образом, еще некоторое время на размышления.
— Эта комната меньше чем другие, — бросил Квентин, — похоже, ее уменьшили уже после постройки всей обители.
— О чем ты? — не очень-то понял я.
— Вот эта стена, — он стукнул по ближайшей к нему стене, — похоже, тоньше остальных. А секира у меня, — он продемонстрировал мне жутковатое оружие, — гномьей работы. Тут подлинное клеймо клана Трех Секир есть.
— Хочешь попробовать разбить ей стену, — я подошел к двери, также вооружившись арбалетом, — валяй! — Я выпустил болт в отверстие, куда сунулся еще один отважный розенкрейцер.
От могучего удара, обрушившегося на стену, казалось, вздрогнуло все здание. По каменной кладке во все стороны побежали трещины. Расстарался гангрел — и это он еще не использует Могущество! Зря все же остальные кланы недооценивают гангрелов, почитая их тупыми дикарями. Их силу нужно лишь направить в нужное русло. Новые удары разносили стену обители по камушку, пол под нашими ногами так и плясал, даже розенкрейцеры с той стороны прекратили попытки вломиться к нам. Все ждали развития событий.
Стена развалилась после пятого или шестого удара, подняв тучу каменной пыли и крошки. Мы поспешили в пролом, привалив дверь для верности еще одним столом и валуном помощнее, из тех, что отвалились после первых ударов. Мы пробежали в соседнюю, оказавшуюся самой настоящей лабораторией, вроде тех, которыми владели покойные Меркурио и лорд тремере. Хозяин ее только сейчас поднял голову от стола, уставленного колбами и ретортами, в глазах его сверкало раздражение оттого, что кто-то помешал ему. Я узнал его, он стоял среди полубратьев ордена Матери Милосердия, только без обычного балахона тремере, а в форменной котте с черным крестом и алой розой.
Памятуя о щите, отбросившем нас от рядов врага в убежище ласомбра, мы с Вильгельмом практически одновременно вскинули арбалеты. Болты впились в грудь тремере, пробив сердце, он отлетел на несколько шагов. Квентин прыгнул через наши головы и одним махом оторвал ему голову. А за нашими спинами трещала под ударами топоров дверь, розенкрейцеры опомнились и теперь с удвоенными усилиями ломились в арсенал.
— Неплохо, — усмехнулся Квентин, поднимая с пола небольшой амулет, несколько минут назад висевший на шее тремере. — Он был регентом. Может быть, не так и плохо, что нас заперли здесь. Это вполне может оказаться тот самый амулет, о котором говорил Отто.
— Может и так, — пожал я плечами, — покажем его Отто. Он в этом куда больше понимает.
Суда по тому, что стих треск и прекратились удары, зато раздалась цветистая ругань на билефелецком и мейсенском, розенкрейцеры сломали-таки дверь и обнаружили наше отсутствие. Мы поспешили в выходу, но я перед уходом перевернул стол с ретортами. Реактивы разлились по полу, вспыхнув синим пламенем, вскоре занялись и перевернутый деревянный стол и что-то из мебели покойного тремере. Теперь на пути наших врагов будет еще и огонь.