— Ха, — снова усмехнулся я, — так это же последняя возможность пожить в свое удовольствие. Радуйтесь.
— Я люблю ее, между прочим, — едва не обиделся Дитер, — так что попросил бы воздержаться от комментариев, герр… — Он замялся, поняв, что не знает моего имени.
— Гартхаус, — представился я. — Юрген Гартхаус.
— Фогель, — ответил он. — Дитер Фогель. Приятно познакомиться, — не смотря ни на что добавил он.
— Взаимно, — кивнул я. — И куда же влечет вас долг, заставляя бросить любимую невесту?
— В Богемию, — вздохнул мой новый знакомый, — в бывшие эльфийские земли.
Я присвистнул, изображая недоумение, хотя отлично знал, куда направляется герр адвокат. Правда, Мариус не упомянул, что замок родственничек Гогенштауффенов держит не где-либо, а в отвоеванных не так давно у эльфов землях. Адранда, Салентина и Иберия собрали мощную армию, обрушившуюся на Эльфийские леса, в те времена простиравшиеся на куда как большие пространства, занимая почти половину территории современных Вольных княжеств, за исключением, конечно же, Мейсена, отгороженного Алым анклавом. Война, названная Конкистой, длилась много лет, потери с обеих сторон исчислялись тысячами, что особенно губительно сказалось на моих родичах по отцу, ведь дети у них рождаются очень нечасто, не смотря на долгий век Старшего народа. Но со временем политические разногласия и угроза со стороны Фиарии и моей родины свели все военные достижения на нет, а отвоеванные земли перешли к Вольным княжествам.
— Далековато, — заметил я, — но и меня несет туда же, только поближе. Я — ученый, меня пригласили на раскопки в Вышеграде.
— Не боитесь, у этого замка дурная репутация. Говорят, там вампиры водятся.
— Вампиры водятся в Алом анклаве, что по соседству. Остальное — пустопорожние байки, научно выражаясь, фольклор. Меня же интересует исключительно информация о событиях времен последних Походов за Веру. Именно из Богемии и Сибиу шло рыцарство на халинцев, через них же возвращались они, разгромленные халифом Измаилом.
— Я знаю историю не хуже вас, герр Юрген, но спасибо за экскурс.
Так за неспешной беседой под стук колес дилижанса я выведал у Дитера имя его возлюбленной невесты и историю с контрактом, погнавшую жениха прочь от невесты за тридевять земель. Человеком Дитер был небогатым, а, согласно традиции, свадьбу должен был устраивать жених. Невеста была, напротив, из очень богатой семьи, которая, естественно, была против свадьбы и ей родственники вполне могли, согласно той же традиции, отказать устроившему неподобающую для дочери свадьбу жениху. Традиция была давным давно отжившая свое и жених и невеста могли послать родню подальше, но жить без благословения, неправильно. По крайней мере, так считал Дитер. Вот и отправился он в далекую и «дикую» по мнению многих подданных моей родины и особенно обывателей Хоффа Богемию, чтобы улаживать сделки с землей тамошнего графа. А сделки эти сулили неплохой барыш многим и многим, включая и скромного адвоката, занимавшегося всего лишь «бумажной стороной».
На корабле, отплывшем из Терница, мы свели довольно близкую дружбу. Причиной ее стала жесточайшая «морская болезнь» несчастного Дитера, то и дело кидавшая его иллюминатору и каюты или борту быстроходного клипера, совершавшего регулярные рейсы по Внутреннему морю, перевозя ценные партии грузов и пассажиров. Благодаря острым обводам, корабль буквально резал волны и шел, практически не сбавляя скорости в любую погоду, что лишь добавляло мучений Дитеру. Я выводил болезного на палубу, что называется, под ручку, уговаривал съесть хоть маленькую миску жидкого бульона, который не должен был немедленно попроситься наружу, по идее. За несколько недель плаванья молодой адвокат сильно осунулся и похудел, став похожим на собственный призрак. Но, наконец, мучения его подошли к концу — клипер пристал в Дарлове, юго-западном порту Вольного княжества Штирия, там его уже ждали.
Огромная угольно-черная карета размерами не уступала дилижансу, в котором мы добирались до Терница, на козлах ее устроился высокий тип, затянутый в того же цвета сюртук, на поясе он носил разбойного вида саблю, хотя видом этого оружие здесь, в Штирии никого не удивишь — каждый второй дефилировал с такой же, шпаги на востоке, вообще, не в чести. Настораживало то, что он носил широкополую шляпу, полностью скрывающую лицо, хотя солнце отнюдь не было ярким. Осень, как-никак.
— Дитер Фогель, — осведомился прямо с козел кучер, поигрывая длинным хлыстом. — Прошу. — Он махнул кнутовищем на дверь.