Однако на одном постоялом дворе я едва не обознался, приняв за черную карету странного вида экипаж, обшитый сталью, напоминающий боевую колесницу древности, в который были запряжены четыре отличных вороных жеребца. Их как раз распрягал, не доверяя, видимо, местной прислуге, тощий парень с длинной рыжей косой, небрежно заброшенной за спину. Бросалось в глаза, что пояс его оттягивала не обычная карабелла или иная сабля, а два пары длинных кинжалов. При таком телосложении этот тип мог бы стать очень опасным врагом. Я прошел мимо него, когда спешился и бросил скучающему слуге повод своего коня, и заметил, что рыжий мазнул по мне оценивающим взглядом, словно примеряясь ко мне, как к возможному противнику, точно также как я несколькими минутами раньше.
Внутри постоялого двора обнаружилась преинтересная компания. Двое мужчин и молоденькая девушка. Мне почему-то сразу показалось, что это — товарищи того рыжего, что распрягал коней. Действительно, не один же он на этой «боевой колеснице» приехал, а здесь, кроме этих троих сидели лишь явно местный холопы, мерно тянувшие пиво из деревянных кружек.
Я сел за свободный столик, заказав пива и какой-то нехитрой снеди, и принялся исподтишка разглядывать странную компанию, к которой, действительно, вскоре присоединился рыжий. Верховодил тут явно приземистый широкоплечий человек с развитой мускулатурой, то и дело поглаживавшим короткую бороду или потиравшим гладко выбритую верхнюю губу, одевался он преимущественно в светло- и темно-зеленое, а вместо обычных сапог носил полуботинки на шнуровке, почему-то именно эта деталь особенно бросилась мне в глаза. Звали его Боргофф. Но, не смотря на упомянутую мускулатуру, он совершенно не шел ни в какое сравнение со здоровяком, которого все звали Нольт. В том было не меньше семи футов роста, а мышцы так и бугрились по всему его телу, грозя порвать не только легкую безрукавку, которую он носил, не смотря на осень и порядочный холод с промозглостью, но толстую кожу гиганта. Перед ним к столу был прислонен здоровенный боевой молот, не современный чекан-недомерок, а самый настоящий martel de fer на длинной рукоятке, какими орудовали в доисходные времена на материке Предтеч. Еще я обратил внимание на то, что он наголо брил голову и носил на лице не то татуировку, не то рисунок в виде белого креста, вроде тех, что носили рыцари Странники во времена Походов за Веру. Девица, сидевшая с ними за одним столом одевалась по-мужски во все красное и вызывающее и вела себя с остальными, как равная, чем вызывала тихую зависть у всех забитых мужами баб, находившихся здесь же. Она была молода и красива, особый шарм ей добавляли коротко остриженные волосы соломенного цвета. На крепких бедрах красовались по кобуре с пистолями и даже не знаю, что меня больше интересовало — оружие или все же бедра. Звали ее Лейла.
Очень интересно. Боргофф, явно или мой соотечественник, или, по крайней мере, мейсенец, Нольт — имя эребрийское, да и говорит он с характерным тягучим акцентом, Кайл и Лейла — страндарцы, не иначе, внешность и, опять же, акцент (разговаривали все на билефелецком). Какой-то интернационал получается. Я прислушался получше.
Из их разговоров я понял, что они принадлежат в вымирающей ныне профессии охотников на демонов, вольных охотников. Вот уже много лет это дело считается прерогативой Церкви с ее охотниками на ведьм, но раньше было совсем не так. Цех истребителей всяческой нечисти и нежити был весьма силен, пока клирики в Ферраре не решили, что такая работа должна осуществляться исключительно священниками и Церковь принялась со свойственными ей активностью и размахом подминать его под себя. Где-то все прошло тихо, как, к примеру, у нас, в Билефельце, где-то, как в Адранде и самой Салентине, вспыхнули настоящие восстания и дело закончилось большой кровью. Напуганные этим клирики в Иберии и Коибре объявили всех охотников на демонов вне закона — и запылали костры баалоборцев. Жгли и правых, и виноватых, вне зависимости высказали они желание присоединиться к церковным охотникам на ведьм или нет. Говорят, в этом деле особенно усердствовали те, кто успел принять сан, желая выслужиться перед новыми хозяевами. Но не смотря на это, остались и вольные охотники, ни в какую не желавшие присоединяться к бывшим гонителям.