— Если хочешь, — сказал он на прощание, — можешь продолжать дорогу с нами. Конкуренты в этой дороге нам не нужны, а хороший палаш, никогда еще лишним не бывал. Особенно такой, как твой, Юрген Гартхаус, один из знаменитых Четырех Шпаг. Коня своего здесь продай, а если хочешь, можем взять его с нами — заводным, есть у нас собой несколько. Пошли, братья!
Не смотря на сугубо мужское обращение «братья» среагировала и «сестра» Лейла, так и не убравшая своего изящного пистоля норбергской работы. Они и покинули мою комнату также, как и вошли, через окно.
Я же завалился на постель и почти мгновенно отключился. Работа научила.
Коня я решил продать на этом же постоялом дворе, дали за него не так и много, хотя хозяин был явно радо такому приобретению и уже мечтал сбагрить его подороже какому-нибудь заезжему шляхтичу или какому другому дворянину. Покончив с делами, я не глядя ссыпал серебро, полученное от хозяина постоялого двора, и подошел к жутковатому экипажу охотников на демонов. При свете солнца он выглядел еще более устрашающим — вытянутая карета с окнами, закованными стальными ставнями с прорезями в виде крестов, производила достаточно угнетающее впечатление. На козлы забрался Кайл, покосившийся на меня недовольно, однако слову Боргоффа перечить не стал, он у них тут явно безоговорочный лидер. Сам он вместе с Нольтом уже сидел внутри, хотя я никак не мог представить себе, как же этакий гигант, как Нольт мог поместиться туда. Однако ж залез и на тесноту не жаловался, то ли привычен был, то ли просто неприхотлив. Лейла, похоже, находилась во втором помещении экипажа, который был разделен надвое стальной перегородкой, опять же с крестом. Пригнув голову пониже, я шагнул туда — никто мне не мешал и даже слова не сказал, Боргофф с Нольтом делили вяленое мясо, купленное на постоялом дворе в дорогу. Второе помещение было повыше и побольше, его явно использовали как спальню и нечто вроде комнаты отдыха. По краям ее были установлены две жестких койки, на одной из которых сидела Лейла, а вот вторую занимал весьма интересный субъект. Тощий, как скелет — воистину, кожа да кости, — человек с длинными спутанными седыми волосами, вытянутым лицом с заостренными скулами и запавшими щеками, глаза его, глубоко запавшие, были черны, что твоя ночь, и вообще, лишь угадывались во впадинах. И вообще, он больше напоминал узника модинагарской каторги, к тому же страдающего тяжкой формой тамошней лихорадки.
Я покачал головой, глядя на несчастного страдальца, которого сейчас сотряс жуткий приступ кашля, тонкую ткань его рубашки на груди, под которой угадывалась профессионально наложенная перевязка, начала стремительно набухать от крови.
— Помоги, — коротко бросила мне Лейла, подходя к седому, — надо сменить повязки и корпию.
Она достала и то и другое, передала мне и расстегнув на несчастном рубашку, коротким ударом ножа срезала старую перевязку, практически пропитавшуюся кровью. Бинты, которые она мне дала, забрав чистые, практически слиплись с корпией, представляя из себя жутковатый комок багрово-коричневого цвета, неприятно липнущий к пальцам. Я открыл один из железных ставней и поспешил выкинуть этот ком из экипажа — прямо в пыль дороги, ложившейся под копыта коней. Кайл погонял и погонял их, торопясь вперед — за черной каретой с вампиром на козлах.
— Кто это? — спросил я, присаживаясь рядом с Лейлой, когда она закончила перевязывать седого страдальца.
— Мы зовем его Вик, — ответила она, старательно оттирая кровь с ладоней чистой тряпицей. — Ни кто он такой, ни откуда — не знаем. Мы подобрали его буквально на дороге, он лежал едва живой на обочине и тихонько стонал.
— И Боргофф подобрал его? — удивился я. — Не думал, что кто-либо из вас страдает избытком человеколюбия и сострадания к ближним.
— И не страдаем, уж поверь. — В помещение вошел Боргофф и сразу стало жутко тесно, он без церемоний плюхнулся на пол, на специально для этого, видимо, предназначенный коврик. — Этот парнишка эспер высшего класса. Не знаю уж, где он в наше время получил образование, но он сумел прикончить баалову уйму гулей, которые устроили засаду на нас. Вик случайно влез в нее — и тем спас нам жизни.
— Так уж и спас, — бросил из переднего помещения Нольт, слышимость тут, похоже, была отличная, не смотря на стальную перегородку, — мы б расправились с той толпой в два счета. Как в том городке, где мы повстречали данпила, как бишь его — Ди, что ли?
— Потише, Нольт, — оборвал его Боргофф, — не стоит болтать о наших делах направо и налево. А вообще, там, в Бяльско-Бале, гулей делали наспех, делал их явно неопытный вампир и целую кучу зараз. Они были практически лишены разума — чистые рефлексы и жажда крови. А вот там, где мы нашли на дороге Вика, были совсем другие гули — их душевно делали, сила и разум в равной пропорции, несколько сотен таких от нас не оставили бы и лужицы крови. Всю бы вылакали, гады.