Когда после очередного удара Кристоф отступил от казавшейся несокрушимой стены, прямо напротив него, в том самом проеме, заложенном базальтом, возникла подозрительно знакомая фигура человека с длинными серебристыми волосами, однако исходящее от нее сияние не давало разглядеть ее как следует и я никак не мог понять кто это.
Сделав короткий жест, фигура велела Кристофу отойти подальше от заложенной двери, а затем взмахнула бесплотными руками — и базальтовые блоки исчезли, а следом за ним и сияющая фигура. Мы поспешили пройти в образовавшийся проход, и не зря, потому что он закрылся буквально за нашими спинами.
— Кто бы это мог быть? — поинтересовался Кристоф.
— Он смутно знаком мне, — произнес я, — но точно не помню откуда. Такое впечатления, что я видел его где-то, но вот где и когда? — Я лишь пожал плечами.
В огромный тронный зал Вышеграда мы вошли практически одновременно, хотя и несколько изменившимся составом. Охотников было трое и судя по выражениям их лиц, я понял, что здоровяка Нольта больше нет в живых. А вот Ди сопровождал полномочный представитель Алого анклава, Эльген. Правда на это мало кто обратил внимание, равно как и на Кристофа. Всех нас более занимал трон с высокой спинкой, стоявший у северной стены зала и человек развалившийся в нем, закинув ногу на ногу, но тем не менее внимательно глядевший на нас.
Я не был лично знаком с Рихтером Бельмондом, но сразу понял, что это именно. А кто же еще это мог быть? Он был человеком жилистым, по которому видно, что у него нет ни грамма лишнего веса, что давало его немалое преимущество в бою, ибо он предпочитал, как рассказал мне Боргофф, боевой кнут или цепь, превращая его в смертоносное оружие. Одет он был довольно странно — в длинный синий сюртук полувоенного образца, светлые штаны и невысокие сапоги с отвернутыми голенищами, сильно болтавшимися когда он болтал туда сюда ногой. Правая рука в кожаной перчатке подпирала подбородок, указательным пальцем ее он тои дело теребил локон длинных каштановых волос, левая же — покоилась на резном подлокотнике трона, неосознанно поглаживая ее.
— Неплохо, очень неплохо, — произнес Рихтер, отпуская многострадальный локон, — вас даже больше стало. Приветствую тебя, сэр Кристоф Ромуальд из Замкового братства.
Все обернулись, ища глазами того кого приветствовал Рихтер. Все сильно удивились, увидев рядом со мной вампира в рваной котте с едва видимым крестом замковиков.
— Что это значит, Юрген? — спросил Ди.
Еще больше удивились охотники, узнавшие в таинственном императорском исполнителе своего попутчика Юргена Гартхауса. Однако от вопросов они до поры воздержались, понимая, что сейчас на них нет времени.
— Позже, Ди, — покачал головой я. — Я и сам-то мало что понимаю во всей этой истории.
— Вы ведь пришли по мою душу, — усмехнулся Рихтер, покачивая ногой, — а теперь стоите тут и препираетесь.
— Рихтер, что с тобой стряслось?! — воскликнул Боргофф. — Почему ты сидишь тут на этом проклятом троне и разговариваешь так, будто ты вампир, которому лет двести, как минимум?!
— Кретин! — рассмеялся человек на троне (человек ли?), который явно не был Рихтером Бельмондом или был не совсем им. — Ты еще не понял, что это не твой смертный приятель-охотник!
— И кто же ты? — невозмутимо поинтересовался Ди.
— Мое имя Вольф, — ответил сидящий на троне человек (да, определенно, это был человек, хоть и не совсем). — Я епископ Шабаша и я здесь для того, чтобы несколько запутать вас, господа. — Он рассмеялся.
— Ты неплохо справился со своей задачей, — произнес Эльген, — в Анклаве уже ходят самые разные слухи о восстановлении Вышеграда. Но ведь не ты его восстановил, а значит, и Вукодлак вышел из торпора. И главное, его здесь нет, я не чувствую его присутствия в этом замке. Но самое важное то, что благодаря тебе стало известно о том, что в этом деле замешан Шабаш. Это развяжет нам руки. Мы ударим по вам совместно с вампирами Маскарада. — Он эффектно щелкнул пальцами.
Однако епископ Шабаша Вольф продолжал смеяться столь же беззаботно, словно и не слышал слов Эльгена.
— Ты так уверен, что выйдешь из этого замка, анклавец. Как же ты жалок в своем заблуждении. — Он поднялся с трона и потряс руками. — У меня в руках все нити заклятья, держащего этот замок единым целым. Я могу разрушить его когда пожелаю.