Голос Коула звучал тепло, искренне, любезно, но – отчужденно. Реми это поразило. Брат явно не желал сближаться с инспектором, предпочитая держать его и остальных на почтительном расстоянии. Но почему? Он и ее оттолкнул. Ее, свою сестру! С таким волнением обнял ее при встрече и моментально раскаялся в том, что продемонстрировал свои чувства. Поглощенная этими мыслями, Реми пропустила ответ инспектора и очнулась, только услышав слова Коула:
– …Прошу ее поскорее выписать, инспектор. Мы спешим. Вы же понимаете, родственникам не терпится поскорее увидеть Реми в Новом Орлеане.
В Новом Орлеане… На сей раз, мысленно повторив название города, Реми почувствовала непоколебимую уверенность.
– Да-да! Именно туда я и рвалась все это время. Вот куда мне, оказывается, нужно! В Новый Орлеан! – Она с облегчением рассмеялась, радуясь тому, что у нее камень с души свалился, и тоже обратилась к инспектору: – Значит, первая загадка решена. И ответ оказался элементарным!
– Какая загадка? – насторожился Коул.
– Пока я лежала в больнице, меня не покидало чувство, будто меня ждут в каком-то другом месте… И что это очень важно. Теперь мне наконец стало ясно, куда я рвалась. Но я не помню, – она запнулась и поглядела на Коула, – почему это так важно?
– Понятия не имею, – спокойно ответил Коул. – Ты лучше скажи, тебе много нужно времени на сборы?
– Извините, мсье Бьюкенен, – вмешался инспектор, – но я должен задать вам несколько вопросов.
– Зачем? – вырвалось у Реми.
Неужели он подозревает ее брата?
– Я очень рад, что мы установили вашу личность, – ответил Арманд, – но хочу поподробнее узнать и о нашем собеседнике.
– Вы думаете, – Реми перевела взгляд на Коула Бьюкенена, – это… это он на меня напал?
– Нет! – торопливо воскликнул Бьюкенен. – Это не я. Меня тогда и в Ницце-то не было!
– А откуда вы знаете, когда именно это произошло, мсье? – поднял брови инспектор и, повернув руку ладонью кверху, потребовал: – Покажите ваши документы.
– Сейчас. – Коул с плохо скрываемым раздражением вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул его инспектору. – Вот, пожалуйста, можете убедиться, мои бумаги в порядке, и я не выдаю себя за кого-то другого, инспектор. – Он покосился на сестру. – Не волнуйся, Реми. Это не займет много времени. Ты пока иди переодевайся.
– Мне не во что переодеться, – возразила она, наблюдая за инспектором, внимательно изучавшим паспорт Коула.
– Я так и думал, поэтому купил кое-что для тебя по дороге, – сказал брат.
– Да-да, мы отнесли коробки в вашу палату, – вставила медсестра.
Инспектор кивнул.
– Идите, мадемуазель. Мне хотелось бы побеседовать с мсье Бьюкененом наедине. Такая уж у меня работа – задавать людям вопросы.
– Очередное соблюдение формальностей? – усмехнулась Реми, вспомнив, как инспектор допрашивал ее, пытаясь выяснить, не преступница ли она.
– Ну конечно, – тоже усмехнулся он.
– Ладно, в таком случае я положусь на ваше компетентное мнение. Посоветуете уйти с этим человеком – уйду, скажете «нет» – останусь, – с деланным легкомыслием произнесла Реми, однако на самом деле ей было не до шуток.
Она не помнила Коула и могла верить ему только на слово. Брат он ей или не брат? Кто его разберет? Однако насчет Нового Орлеана сомнений у нее не было. Ей действительно нужно туда! Это она знала наверняка.
Подойдя к палате, Реми обернулась и увидела, что инспектор отдал Коулу паспорт со словами:
– А вы, я смотрю, много путешествуете.
– Я езжу по делам, – сухо ответил Коул.
Конец фразы услышать не удалось: дверь за Реми уже закрылась.
В коробках, о которых говорила медседстра, оказалось два комплекта одежды: кружевное белье, колготки и туфли, коричневый брючный костюм с золотисто-кремовой шелковой блузой и просторный красный свитер с широкой юбкой, подобранной ему в тон.
Подумав о том, что ей предстоит долгий перелет, Реми выбрала брючный костюм. Он сидел на ней идеально, словно был сшит на заказ. Почему-то Реми это удивило. Хотя что тут странного? Кому, как не брату, знать ее размеры и вкусы?
Одевшись, она присела на краешек постели и прислушалась к голосам, доносившимся из коридора. Голос инспектора звучал спокойно. Он тихо задавал Коулу вопросы, а Бьюкенен отвечал отрывисто, нервно, а порой даже агрессивно. Наконец раздался стук в дверь.
– Войдите.
Коул переступил порог и до обидного равнодушно посмотрел на Реми.
– Я вижу, ты готова. Я сейчас вернусь, вот только заплачу за твое содержание в клинике. – Он взглянул через плечо на инспектора и насмешливо добавил: – Разумеется, если мсье инспектор мне позволит.
Коул ушел, и Реми осталась наедине с Армандом.
– Ну вот… Вы нас покидаете и возвращаетесь домой в Новый Орлеан.
Она поняла по его тону, что он удовлетворен ответами Коула Бьюкенена.
– Вам удалось узнать что-нибудь про нападение?
– Увы, нет. Дело остается открытым. – Инспектор подошел к Реми и взял ее за руку. – Если вы что-то вспомните… вернее, когда вы вспомните, свяжитесь, пожалуйста, со мной, хорошо?
– Хорошо. Я вам очень признательна, инспектор. Большое спасибо!
Арманд пожал плечами.
– Не за что. Это моя работа.
Спустя двадцать минут Реми уже выходила из клиники на улицу, ярко освещенную средиземноморским солнцем. Машинально замедлив шаг, она с наслаждением вдохнула свежий воздух, стараясь поскорее очистить легкие, которые за несколько дней ее пребывания в больнице, казалось, доверху наполнились резкими запахами лекарств.
Реми повернулась к Коулу, собираясь заговорить, и чуть не налетела на него. Она и не подозревала, что он идет за ней по пятам. Коул поддержал ее под локоть, не давая упасть, и на мгновение его взгляд впился в ее губы. Это продолжалось всего секунду, но Реми неудержимо захотелось, чтобы Коул ее поцеловал. Господи, что с ней творится? Какие странные, патологические желания! Ведь Коул – ее брат!
– Извини, – пробормотала она, чувствуя, как щеки заливает краска стыда.
– Ничего. Пойдем к машине. Она вон там, видишь? – Коул махнул рукой в сторону сверкающего серебристого «Ситроена».
Дойдя до автомобиля, брат поставил на землю чемодан с одеждой Реми и отпер дверцу. Избегая его прикосновений, она опустилась на пассажирское сиденье и молча глядела в зеркало заднего вида, дожидаясь, пока Коул уложит чемодан в багажник.
Вернувшись к машине, брат снял пиджак и бросил его на заднее сиденье. Реми почудилось в этом жесте облегчение: похоже, Коулу гораздо больше нравится ходить без пиджака и галстука, хотя элегантный костюм сидит на нем великолепно. Она же, как ни странно, чувствовала себя в дорогой, изысканной одежде совершенно естественно. Почему они такие разные? Они же выросли в одной семье!
– Ты готова? – Коул пронзительно посмотрел на нее.
Реми кивнула, втайне сожалея о том, что он скинул пиджак. Лучше бы ей не видеть бугрящихся под рубашкой мускулов. Так накачать мышцы можно только на тяжелой работе, занятия в тренажерном зале подобного эффекта не дадут. С виду Коул холеный, преуспевающий бизнесмен, но она готова поспорить – он пробился наверх ценой упорного труда… И хотя в глазах его притаилась нежность – она вспомнила, с какой бережностью в больнице он прикоснулся кончиками пальцев к ее лбу, – она уверена: порой он может быть жесток. Да, во всем этом есть что-то загадочное… Отчего ее не покидает мысль, что он способен затаиться и ждать, а улучив удобный момент, кинуться на свою жертву с молниеносностью тигра? Сейчас, без сомнения, он как раз выжидает.
Ну и совсем уж непонятно, почему она испытывает такое сильное физическое влечение к своему брату. Реми старалась отвлечься от мыслей, вгонявших ее в краску, но в тесной машине это было невозможно. Ноздри ее щекотал запах мужского одеколона, а при взгляде на загорелые руки, сжимавшие руль, невольно вспоминались недавние объятия. Реми раздраженно тряхнула головой, не в силах унять бешено колотившееся сердце. Что за глупости? Она, наверное, и вправду сошла с ума!