— Ты не можешь остаться со мной. Никто не может. Я проклят…
Отвернувшись от нее, мужчина опустил голову. Поникшие плечи затряслись в беззвучном рыдании. Девушка прижалась к его спине, обвив руками. Его тело дрожало, но он не плакал. Вместо плача послышался сдавленный хриплый смех, который оборвался так же внезапно, как и начался. Он развернулся резко, отпихнув ее от себя так, что она не удержалась на ногах и упала, задев плечом стол и тихо вскрикнула.
Мужчина испугался, что причинил ей боль и, подбежав, тут же опустился перед ней на колени.
— Тебе больно? Прости меня… Я не хотел…
— Мне не больно, это тебе больно!
— Нет!
— Я хочу разделить твою боль…
— Нет! — вскочив на ноги, он отшатнулся. — Ты не можешь этого сделать!
— Могу!
Она медленно поднялась и приникла к его груди, покрывая поцелуями. Казалось, мужчина застыл, никак не реагируя.
— Могу… И буду… Я буду любить тебя. Я уже тебя люблю… — шептала она между поцелуями.
Эти слова о любви обожгли его душу расплавленным металлом.
Схватив ее лицо в ладони и яростно сверля глазами, он прохрипел:
— Не смей! Слышишь! Не смей влюбляться в меня! Я не хочу!
Но гостья не испугалась, запрокинув голову, твердо смотрела прямо ему в глаза. И от ее взгляда, полного решимости и нежности, он почувствовал, как желание накрывает его огненной волной. Словно это была возможность скинуть с себя хотя бы часть той тоски и одиночества, которые он запрятал глубоко в сердце. Желание разрядки тела и души было таким сильным, что ему показалось, если он ничего не сделает, его разорвет на мелкие кусочки.
Он впился поцелуем в ее губы неистово и страстно, до боли терзая их своими, проникая в ее рот языком. Тяжело дыша как раненый зверь, рывком дёрнул сорочку, почувствовав, как тонкая ткань рвется в его руках. Мягкая упругая девичья грудь оказалась в его ладонях. Он ласкал ее, слегка сминая и зажимая в пальцах твердеющие соски. Подтянув ее к себе так, что она уже почти висела в его объятьях, еле доставая носками босых ног до пола, начал с жадностью целовать ее нежное фарфорово-белое тело, чувствуя, как она вся подаётся ему навстречу.
Ее душа хотела понять его, а тело — принять.
Его движения были грубыми и торопливыми, словно он боялся, что видение исчезнет, растворится в этих предрассветных сумерках. Стремление к немедленному обладанию этим горячим телом, способным согреть и снять ледяной озноб, который колотил его всего, было таким сильным, что перечеркнуло напрочь его привычку всегда держать свои эмоции под контролем.
Сорвав стринги, мужчина спустился прохладными губами к низу ее живота. Девушка, схватив его за плечи, выгнулась. От охватившего все ее тело безумного возбуждения она слегка застонала, судорожно цепляясь за его шею и плечи. Распрямившись, он сжал ее так, что из женской груди вырвался шумный выдох. Подхватив под ягодицы, мужчина прижал свою партнершу к дверце холодильника, навалившись на нее всем телом. Она стиснула его бедрами, соединяя ноги в замок на его спине. Из-за неловких, торопливых движений, они задели чашку кофе, оставленную с вечера на столе, которая опрокинулась со звоном, показавшимся оглушительным в тишине. Звук разбитого стекла многократным эхом отдался в затуманенном мозгу хозяина дома.
Его тело, позабыв все доводы разума, работало будто бы само по себе. Рука нырнула ей между ног и пальцы принялись ласкать слегка увлажненные складки, проникая вглубь и задевая клитор, отчего по ее телу растеклось чувственное наслаждение. Он не вошёл, а ворвался в нее с хриплым стоном. Почувствовав, как она напряглась и сжалась от слишком резкого движения, застыл, выждав несколько секунд, пока не ощутил расслабления мышц ее тела. Затем начал двигаться все быстрее и яростнее, ощущая, как вожделенный жар обжигающей лавой покатился по всем органам.
Она цеплялась за него, то прижимаясь к его плечу лбом, то откидывая голову назад, всхлипывая и беззвучно шепча его имя, отдаваясь целиком и полностью.
С улицы донесся рев моторов первых машин, а лучи солнца озарили своим светом комнату. Город просыпался. Теперь мужчина не сомневался, что это и есть реальность, а не плод его воспаленного воображения под воздействием не до конца выветрившегося алкоголя.
Со вздохом облегчения, какой вырывается из груди, когда боль, терзающая душу или тело, стихает, он сделал последний рывок и замер. И, словно придя в себя, тут же сжал пальцами ее возбужденный клитор. Все тело разгоряченной девушки, натянутое как струна, только этого и ждало, чтобы зайтись в сладких судорогах. С легким вскриком она забилась в его объятиях.
Еще раз глубоко и шумно вздохнув, мужчина уперся лбом в прохладный пластик дверцы холодильника.
========== Ревность ==========
Яркая испанка, одетая в очень короткие джинсовые шорты и алую блузку а-ля бонита, прекрасно подчеркивающую маленькую упругую грудь, сидела, закинув ножку на ножку, перед стойкой бара. Красная роза, вплетенная в густые кудрявые волосы над ухом, источала нежный сладковатый аромат. Сзади к ней подошел молодой мужчина восточной внешности и, потянув носом, с наслаждением вдохнул пьянящий цветочный запах. Черные вьющиеся волосы в беспорядке рассыпались по смуглым плечам девушки, а сборки лёгкого шелка вокруг открытого выреза блузки безупречно гармонировали с округлыми плечами, полуобнажая спину.
Джин! Почему эта девушка так сильно действует на него? Он не хочет этого, но тело и душа не желают прислушиваться к разуму. Его безумно тянет к ней. Один только взгляд ярко-карих глаз с неистовым блеском, отражающим горячую испанскую кровь, бурлящую в ее жилах, и Дженк забывает обо всех доводах рассудка. Безумная, бесшабашная, способная на что угодно, от Джин можно ожидать любую выходку. Но это распаляет желание к ней ещё больше. Животная страсть, что просыпается в нем, не поддается никакому контролю.
Мужчина мягко провел ладонью по открытой части девичьей спины, путаясь в локонах и, склонившись к ушку, назвал ее по имени. Но неожиданно она резко отклонилась, стряхнув его руку с себя нервным движением плеч, и развернулась на крутящемся стуле.
— Убери руки, Дженк! — процедила сквозь зубы Джин, смерив его презрительным взглядом.
— Что с тобой? — Дженк удивленно вскинул брови, слегка отшатнувшись.
— Ничего! Возвращайся туда, откуда пришел!
Не сказав больше ни слова, а только сердито зыркнув через плечо, Джин вскочила со стула и направилась в центр танцпола. Дженк, пожав плечами, уселся на ее место. Заказав себе выпить, с легкой улыбкой наблюдал как Джин двигается в танце. Это она прекрасно умела делать — каждое движение плавное и отточенное, волнующее и пробуждающее такие же яркие фантазии, как и она сама.
— Привет, красавчик. Скучаешь? — обернувшись на голос, Дженк увидел, что к нему придвинулась симпатичная блондинка. — Угостишь? — она показала глазами, что ее бокал опустел.
— Конечно, — усмехнулся Дженк.
Отвлекшись от танцпола, Дженк перекинулся несколькими дежурными фразами с девушкой, а когда повернулся обратно, ища глазами знакомую фигурку, напряженно замер. Звучала медленная модная мелодия и Джин танцевала уже не одна. Какой-то нахальный детина, обнимая девушку за талию и прижимая к себе, ритмично двигался вместе с ней под музыку.
Джин чувствовала себя куском оголенных нервов. Не замечая как парень, с которым танцевала, лапал ее задницу, она лопатками ощущала на себе тянуче-жгучий взгляд Дженка. Стоя спиной к барной стойке, Джин не могла видеть, куда он смотрит, но всем существом чувствовала горящий взгляд янтарных глаз, прожигающий спину, в то же время совершенно не обращая внимания на грубые руки, сжимавшие и мявшие ягодицы. Ей не нужно было видеть, она и так представляла себе, как Дженк смотрит на нее потемневшим взглядом, и как его глаза постепенно наливаются кровью.