— Но это же прекрасно, — искренне сказал я. — Зачем же ты хочешь избавиться от ее чар? Давай лучше выпьем за настоящую любовь!
Дай Бог и мне испытать это чувство! Марк не возражал против моего тоста. Мы снова выпили.
— Лорисс, я испугался этой любви! Мне так хорошо со Стэллой, что я очень сильно боюсь ее потерять.
— Разве она дает тебе поводы так думать?
— Нет, она замечательная! А все остальное я себе надумал. Я уже давно прошу ее переехать в наш дом, я хочу семьи, но Стэлла отказывается.
— Как она объясняет это?
— Она боится осуждения общества, боится, что ее не примет элита. Говорит, все подумают, что она со мной лишь по причине моего положения, говорит, что нужно подождать, пока ажиотаж вокруг нашей пары утихнет.
— По-моему, это разумно, Марк.
— Теперь я тоже это понимаю! — с горечью воскликнул Марк. — Сегодня, когда мы были на работе, я опять завел разговор о переезде. Стэлла снова отказалась. Тогда я обвинил ее в том, что ее чувства ко мне неискренние.
Теперь мне все ясно. Оказывается, вирусом недоверия страдаю не только я. Теперь нас, по крайней мере, двое.
— Поздравляю, Марк, ты точно идиот, — рассмеялся я. Марк рассмеялся в ответ.
— Так выпьем же за адекватную самооценку!
Надо же, а я и не знал, какой у меня талант произносить тосты. Я почувствовал легкое головокружение и, как ни странно, легкость и веселье. Марк тоже захмелел.
— Послушай, друг, если бы Стэлле были нужны лишь твои деньги и положение, она бы уже давно переехала к тебе и уже бродила по свадебным салонам в поисках наряда.
— Я все это прекрасно понимаю, Лорисс. Я сам не знаю, что нашло на меня! Просто я чувствую, что моя семья в опасности, а я не контролирую ситуацию. От этого я нервничаю и срываюсь на близких, — виноватым голосом объяснил Марк. Затем расплылся в мечтательной улыбке и восторженно произнес:
— Лорисс, я так люблю Стэллу, ты даже представить себе не можешь!
А ведь действительно не могу. От осознания этого мне стало горько.
— Давай опять за настоящую любовь! — весело предложил Марк.
— Давай! Знаешь, я даже завидую тебе, — неожиданно для самого себя заявил я. Ну вот, язык совсем развязался.
— Лорисс, ты не рассказывал никогда. У тебя есть дама сердца?
Совершенно неожиданно и независимо от моих мыслительных процессов, перед глазами возник образ Джули в легком белом платье в горошек…. Не иначе, пить мне совсем противопоказано.
— Нет, Марк. Не всем везет, как тебе. Я один.
Марк поглядел на меня сочувственно.
— Я уверен, что ты найдешь свою любовь, ты этого достоин. Давай за это выпьем!
Похоже, мы уже перешли на такую стадию опьянения, на которой каждое высказывание превращает в тост.
— Подожди, сначала пообещай мне, что завтра с утра поедешь к Стэлле и станешь вымаливать прощение. Ты, гад такой, сегодня всем день испортил: и Стэлле, и Джули, даже мне, черт возьми!
— Я обещаю!
Марк, слегка пошатываясь, отправился в бар за очередной бутылкой. Я решил задать ему вопрос, который меня уже давно интересует. Думаю, в таком состоянии он мне все выложит.
— Марк, все хочу спросить тебя, почему ты вечно наряжаешься в белое?
Марк рассмеялся. Разливая вино по бокалам, он немного расплескал его по столу.
— Ты не представляешь, сколько раз мне задавали этот вопрос журналисты. Но, пожалуй, тебе я расскажу все, как есть. Все началось в старших классах. Мы с сестрой тогда учились в элитной школе вместе с другими детьми из правящих семей. Должен признаться тебе, если бы у меня был выбор, я бы предпочел родиться в обычной семье.
— Почему? — удивленно спросил я. — Ты не доволен своим положением? Разве тебе не нравится не нуждаться ни в чем?
— Поверь, я не дорожу ни положением, ни деньгами. Меня всегда раздражал образ жизни людей из элиты, принятые нормы общения, внешнего вида и прочие глупые условности. Подростки в нашей школе одевались в шикарные наряды от одних и тех же дизайнеров, посещали приемы, элитные тусовки, обсуждали одни и те же бесконечные сплетни. Я понял, что мне все это не нужно. Я не хочу красоваться на обложке журнала «Звездные дети». Тогда я попробовал игнорировать образ жизни элиты, но мне быстро объяснили мои обязанности. Я — первый и единственный наследник правящей семьи и не имею права на протесты. Не имею права на выбор. И тогда я решил хоть как-то отличаться от остальных, быть независимым хоть в чем-то, иметь хотя бы для самого себя иллюзию свободы.
— И принялся удивлять всех манерой одеваться, — закончил я за него.