Подражая эльфу, Миранда распустила свои каштановые волосы, и они струились по ее плечам пламенеющими волнами.
— Я выгляжу достаточно греховно? — поинтересовалась она перед уходом у своей экономки. Миссис Эндсон была потрясена: она привыкла видеть Миранду в одежде спокойного покроя — в классических костюмах от Армани — или спортивного стиля — от Ральфа Лорена.
— Вы сами на себя не похожи, мисс Ви! Это очень… очень…
— Что «очень», Милли? Откровенно? Неприлично? Сексапильно? Что?
Но Милли Эндсон была не в силах подыскать в своем лексиконе подходящее слово.
— Очень-очень! — воскликнула она.
Очень вызывающе, решила Миранда. Прошла целая вечность с того момента, как она в последний раз одевалась так, чтобы привлечь к себе внимание…
Яркий свет лился изо всех окон. Играла музыка. Когда Миранда подошла совсем близко к дому, у нее мелькнула мысль, что Дюмены все устроили по высшему разряду — даже погоду.
Куда ни повернись — повсюду найдешь усладу взора и слуха: от заботливо возделанных клумб с розами, высаженными затейливым узором в виде саламандры (национальной эмблемы Сан-Мигеля), до негромких звуков музыки биг-бэнда, доносящихся из танцевального зала. Была всего половина одиннадцатого, а вечер, похоже, уже в полном разгаре.
Миранда прошла в холл, где двое пажей — один в черном, другой в белом — зычно объявляли имена входящих гостей.
— Принц и принцесса Ван-Хохберг! — выкрикнул паж в белом при виде Дракулы и Жанны.
— Мисс Миранда Ви! — подхватил черный.
Миранда улыбнулась и вошла в огромный танцевальный зал. Она ожидала, что попадет в атмосферу официального приема, но ошиблась: несколько сотен веселящихся людей, вызывающе одетых и увешанных драгоценностями, пили, танцевали, кружились, вертелись, наполняя богато украшенное помещение шумом и смехом.
Колышущаяся масса тел, дикое буйство красок, смешение ароматов дорогих духов. Уж на что невероятными, сказочными были костюмы, но еще невероятнее и сказочнее были лица, время от времени выплывавшие из общей толпы: кинозвезды, оперные певцы, спортсмены-тяжеловесы (одетые в белое, под сэра Галахеда), «короли» коммерции, политики, биржевики, магнаты и публика попроще. И все одеты так, чтобы удивить, смутить, понравиться, ввести в заблуждение, возбудить остальных…
Официантам в форме швейцарской гвардии, по-видимому, полагалось держать сторону небесного воинства, в то время как бармены в красных китайских кимоно несомненно смахивали на демонов. Однако как старательно ни вглядывалась Миранда в мелькающие перед ней лица, те, кого она искала, словно нарочно избегали ее.
Где же Дюмены?
Вспоминая юную девушку, которая спасла ее в ту ночь на озере, — а этот образ забыть было немыслимо, — она недоумевала, как с такой внешностью Ким Вест-Дюмен могла оставаться незамеченной. Неужели время изменило ее до неузнаваемости? Или, может быть, она прячется под какой-нибудь совсем уж экзотической маской? Например, переодевшись мужчиной. Или монстром.
На некоторых гостях были маски, натянутые в наивной попытке сохранить инкогнито. Миранда не стала этого делать: зачем, если ее лицо само по себе было маской, выданной ей в «Маривале»?
Пока Миранда бродила по залу, с ней здоровались многочисленные знакомые: общественные деятели, банкиры с Уолл-стрит, важные персоны из дипкорпуса… Но никаких следов хозяина или хозяйки приема!
Она снова начала кружить по комнате, обмениваясь приветствиями, танцуя поочередно с Чингис-ханом, Аль Капоне и профессором Мориарти, которого знала лучше остальных, поскольку это был весьма уважаемый человек — председатель Британского коммерческого банка.
— Найгель, и почему это большинство гостей предпочли одеться грешниками, а не праведниками? — поинтересовалась Миранда. — Я уже насчитала трех Лукреций Борджиа и Бог знает сколько Дракул.
— А потому, дорогая моя Миранда, что в дьяволе сосредоточено все самое-самое… Кстати, вы выглядите совершенно сногсшибательно! — Свободной рукой он начал продвигаться вниз по ее спине. Она небрежно высвободилась из его объятий.
— Благодарю вас, Найгель.
Старый козел!!
Тем не менее сам воздух вокруг, казалось, был насыщен чувственностью. Возможно, этому способствовало ощущение анонимности. «Это не я отдаюсь первому встречному незнакомцу, — могла бы оправдаться респектабельная замужняя женщина перед собой. — Это мадам Дюбарри или Лола Монтес».
Даже Миранда не смогла бы отрицать тот факт, что поддается общему настроению. Впервые за много лет она чувствовала себя женственной и соблазнительной. Бетси Гимпель, ветеран подобных увеселений, заявила, что Дюмены пропустили через вентиляционную систему пары возбуждающего вещества, и именно поэтому вскоре двадцать гостевых спален будут забиты сладострастными парочками, совокупляющимися самым бесстыдным образом.