— Вы не звали на помощь? — спросил адвокат.
— Я не могла… — прошептала Миранда. — Он перерезал мне голосовые связки.
Услышав ее ответ, присяжная под номером семь (продавщица из цветочного магазина) разрыдалась. Адвокат же с мрачным видом подождал, пока она успокоится.
Затем Миранда поделилась своими впечатлениями, которые остались у нее от пребывания в «Маривале»: бесконечные операции, постоянная боль, глубокая депрессия…
Рассказывая о последующих годах, направляемая вопросами адвоката, Миранда не допускала никаких приукрашиваний фактов, не прибегала к излишнему красноречию, однако суд ловил каждое ее слово затаив дыхание.
Тщательно отрепетированные заранее, ее показания звучали тем не менее предельно искренне и откровенно. Если на ее глаза и наворачивались слезы, то самые настоящие, неподдельные.
— Почему вы выбрали для своей фамилии псевдоним Ви? — спросил адвокат.
— Для меня он ассоциируется со словом «жертва».
Она закрыла глаза рукой.
— Как долго вы переживали последствия нападения под «Шамбором»? — спросил адвокат.
— Постоянно, с 12 апреля 1965 года до той ночи, когда я выстрелила в Тонио Дюмена и убила его.
— Благодарю вас. У меня больше нет вопросов.
Но у общественного обвинителя вопросы были.
— Когда вы решили убить мистера Дюмена?
Миранда заколебалась.
— Как только узнала, что это тот самый человек.
— Вы имеете в виду человека, который напал на вас в 1965 году?
— Да, — выдохнула Миранда.
— И зная, кто перед вами, вы с ним танцевали?
— Да.
— И поцеловали его?
— Да.
— И пошли с ним в его спальню?
— Да.
— С намерением убить его?
— Да.
— А вам не приходило в голову позвонить в полицию и выдвинуть против него обвинение или выступить публично со своими подозрениями, и пусть бы потом все шло по закону?
— Нет. В этом не было смысла: он пользовался дипломатической неприкосновенностью.
— Дипломатическая неприкосновенность… Но только не для Миранды Ви. — Голос прокурора был исполнен сарказма. — Скажите, когда вы выбирали себе псевдоним, не имели ли вы в виду все-таки слово «месть», а не «жертва»?
— Протестую! — вскочил со своего места адвокат.
— Протест принят. Переходите к следующему вопросу, мистер Фостер, — кивнул прокурор общественному обвинителю.
— И что же произошло, когда вы пришли в его комнату?
— Он начал раздеваться. Снял с себя револьвер и положил его на столик рядом с кроватью. Я подобрала его и…
— Зная, что он заряжен?
— Он говорил, что да.
— И потом…
— И потом я выстрелила и убила Тонио Дюмена.
Удовлетворенный, прокурор вернулся на свое место: вопрос о преднамеренности совершенного преступления прозвучал достаточно отчетливо.
Во время перерывов Питер и Миранда воссоединялись в небольшой комнатке рядом с залом суда и погружались в мир путеводителей, географических карт, исторических книг и рекламных брошюр.
— Если… — начинала Миранда.
— Когда… — поправлял ее Питер.
Если… когда… Миранда будет оправдана: они отправятся в бессрочное кругосветное путешествие, навстречу увлекательным приключениям. Миранда побывала во многих прекрасных местах, Питер тоже немало попутешествовал, но в мире еще осталось столько чудесного и неизведанного! И они собирались познавать это вместе.
Если… когда… у них хватит денег и времени на осуществление всех своих желаний! Это будет такое путешествие — под стать современному Синдбаду или Марко Поло!
Они составили внушительный список тех мест, где хотели бы побывать и которые были известны своими легендами и тайнами. Одни названия чего стоят: Баия, Тимбукту, Россия, Самарканд, Занзибар…
Если… когда Миранда будет оправдана: они поплывут по Нилу на фелюге, перейдут Анды на мулах, проедут по Великому шелковому пути через весь Китай, займутся поисками затерянных ацтекских городов… С каждым днем маршруты усложнялись, становились все фантастичнее и смелее.
Если… когда!
Потом в дверь просовывал голову судебный исполнитель и сообщал о возобновлении слушания дела.
На четырнадцатый день финал замаячил уже совсем близко, когда в своей заключительной речи адвокат перешел непосредственно к личности подзащитной.