— Отчего же?
— Революция всегда осуществляется низами общества. А то, что спускается сверху, властью, называется реформами.
Лыков уставился на меня, словно обдумывая услышанное, а затем вдруг рассмеялся. Правда, очень тихо. Видимо, по привычке не нарушать торжественную атмосферу музея.
— Вы очень интересный собеседник, Ваше Сиятельство, — сказал он. — Могу я набраться наглости пригласить вас на ужин? Быть может, вам будет интересно обсудить инвестиции в искусство? Или меценатство?
— Вполне вероятно, — ответил я.
— Тогда прошу, — сказал Лыков, поднимаясь. — У меня здесь что-то вроде апартаментов. Иногда приходится задерживаться допоздна.
Я тоже встал.
— Если вас это не стеснит. Вы ведь не рассчитывали на компанию.
Мы обменялись лёгкими улыбками.
— Ничего, — сказал директор. — Мой повар выдержит этот вызов.
Глава 12
В одном из помещений, похожих на служебное, был накрыт небольшой столик. Похоже, специально для нашей встречи.
Я заметил индейку, овощное рагу, блинчики с творогом. Отдельно стоял кофейник, из носика которого исходил лёгкий пар.
— Прошу, — сказал Лыков. — Чем Бог послал.
— Благодарю. Не ожидал, конечно, отужинать в музее.
— В этом есть своя атмосфера, не правда ли.
Устроившись за столом, мы принялись за еду. Я не спешил, да и мой собеседник лошадей не гнал.
— Как вам? — спросил я.
— Индейка просто тает во рту.
Он кивнул.
— Да, неплохо. Ваше Сиятельство, здесь нас никто не услышит. Можем говорить свободно. Полагаю, вы уже догадались, что наша встреча не случайна.
— Похоже на то.
— Вы хотели узнать, кто управляет агентурой в Камнегорске. Признаться, я долго думал, стоит ли раскрываться. И решил, что да. Вы важная фигура. Так почему бы не рискнуть?
— Не беспокойтесь, Сергей Витальевич, — сказал я. — У меня нет намерения сдавать вас Тайной Канцелярии. Мы договорились с товарищем Юматовым, и сотрудничество с вами в моих интересах.
— Что ж, я рад, что мы расставили точки над «и». Значит, можем работать. Полагаю, вам стоит выступить меценатом по отношению к музею. Это даст повод для наших регулярных встреч. У заведения немало попечителей, и это не вызовет никаких подозрений. К тому же, в музее проходят регулярные выставки, на которых продаются произведения искусства. Советую время от времени приобретать что-нибудь. Это, помимо прикрытия, хорошее вложение денег.
— Боюсь, современное искусство мне не близко.
— Ничего страшного. Я вам подскажу, что купить.
— О, ну тогда почему бы и нет?
Не собирался становиться коллекционером, но если вся эта фигня, что здесь выставляют, будет дорожать, то можно и обзавестись несколькими экспонатами.
— Давайте обсудим наши дела, — после короткой паузы предложил Лыков. — Если не возражаете.
— Нисколько.
— Наша агентурная сеть сейчас в сложном положении. Благодаря вашим усилиям, в том числе. Её придётся восстанавливать.
— Боюсь, в этом я вам не помощник. У меня нет доступа к операциям по зачистке.
— И не нужно. Я слышал, вам нужны рабочие. Много рабочих.
Я кивнул.
— Это верно.
— У нас до сих пор сохранились отношения с профсоюзами. Всех вашим коллегам вычислить не удалось. По сути, только по верхам прошлись. Спасибо системе мелких ячеек. Мы можем предоставить вам людей. Сколько потребуется.
— Это было бы отлично.
— Значит, договорились. Но взамен вы позволите вести среди них агитационную деятельность. Вы же понимаете, что для революции нужно не только недовольство масс, но и обещание светлого будущего. Надежда. Иначе этот паровоз не сдвинется.
— Разумеется. Но как вы собираетесь подтолкнуть к революции аристократов? Ведь вся военная сила в их руках, а им ваш коммунизм даром не сдался.
Я отлично помнил, чьи фамилии видел в архиве комиссариата иностранных дел Старгорода, но мне было интересно, какова мотивация этих аристократов.
— А мы им коммунизм и не предлагаем, — отозвался Лыков. — Это было бы глупо и бессмысленно. Нужно только люди, готовые вступить в борьбу за власть. А уж кто победит… — он пожал плечами.
— И вы рассчитывали, что, убив императора, начнётся смута?
— Не совсем. Скорее, предпосылки для смуты. Один хороший толчок облегчает падение, знаете ли. Наследник Его Величества, едва вступивший на трон, не сможет быстро взять власть в свои руки. Я имею в виду — надёжно.
— Это, конечно, разумные рассуждения, но я не вижу конкретного плана. А без него у вас ничего не получится.
— План есть, — серьёзно сказал Лыков. — И теперь в нём вам отводится немалая роль. Позвольте я объясню, какая именно.
Поскольку всё свидетельствовало о том, что царю я больше не угоден, следовало не только держать ухо востро, но и усилить охрану. Я отлично помнил, какие ракеты есть у Белого клана — одна из них прилетела в своё время на мою террасу, едва не отправив меня на тот свет.
Не то, чтобы я всерьёз опасался покушения. Такая акция против национального героя вызвала бы настоящий скандал. Люди потребовали бы непременно найти виновных. Власть, конечно, сосредоточена в руках аристократов, но мнение масс игнорировать нельзя. Если это понимал Юматов, то и Голицын тоже. Император далеко не дурак. Недооценивать противника нельзя.
Так что на следующий день после встречи с Лыковым я планировал после школы устроить ревизию принятым охраной мерам, внести корректировки и предложить пару нововведений. Кому, как не наёмному убийце, знать, где лучше в этом смысле подстелить соломку?
Однако это мероприятие пришлось отложить, ибо, когда я вышел из школы на парковку, ко мне быстро направилась девушка, одетая в белую обтягивающую футболку, синие джинсы и кроссовки. Выглядела она совершенно обыденно, однако от моего острого взгляда не скрылось, что на некотором расстоянии от неё маячила пара телохранителей. Тем не менее, девушка была не из дворян: об этом недвусмысленно свидетельствовали слегка завитые рыжие локоны.
Поскольку было очевидно, что направляется она ко мне, я притормозил. Когда девушка приблизилась, я её узнал. Это была Дарья Беркутова! Вот чёрт! Похоже, встреча не случайна: она меня здесь караулила. И причина могла быть лишь одна: девушка узнала в маркизе Скуратове скромного парнишку, жившего в доме её матери под видом странствующего монаха.
Нырять в тачку и валить было поздно. Да и бессмысленно. Теперь уже надо выяснить, что ей нужно, чем это чревато, и решить, как с этим быть.
— Прошу прощения… Ваше Сиятельство! — волнуясь, проговорила Беркутова, подходя. — Мне кажется, мы с вами знакомы…
Я почувствовал, как напряглись Падшие, и сделал им незаметный знак на тайном языке Скуратовых.
— Добрый день, сударыня. Боюсь, вы ошиблись. Хотя ваше лицо и кажется мне знакомым. Возможно, мы где-то виделись.
Девушка остановилась передо мной, всматриваясь в лицо. Было заметно, что её одолевают сомнения.
— Это ведь вы… — пробормотала она.
— Маркиз Скуратов, — кивнул я с лёгкой улыбкой. — К вашим услугам.
Беркутова переступила с ноги на ногу.
— Мы можем поговорить? — сказала она просительно. — Понимаю, что веду себя бесцеремонно…
— О, не берите в голову, — махнул я рукой. — Конечно, если вам есть, что сказать, я с удовольствием выслушаю. Прошу, — я открыл заднюю дверь автомобиля.
— Эм… Не думаю, что мне позволит охрана ехать с вами, — замялась Беркутова.
— Можем поехать на разных машинах. Куда желаете? Ресторан?
— Да. Пожалуй.
— Хорошо. Тогда следуйте за моим кортежем.
Девушка кивнула. По её глазам было видно, что она ещё не совсем уверена, но и в том, что произошла ошибка, убедить Беркутову не удастся. Она была влюблена в гостившего у них юношу, а такие вещи делают человека особенно внимательным.
Я сел в машину, девушка поспешила к своей.
— Я должна знать, кто это, Ваше Сиятельство? — осведомилась Марта.