— Слушаю ваше предложение, товарищ Юматов.
— А оно очень простое. Вы его слышали недавно, когда ещё думали, что я принимаю вас за Феликса.
— Хотите поддержать меня?
— Почему бы и нет? Я вас, а вы — меня.
— Но тот план предполагал, что я стану вашей марионеткой.
Юматов пожал плечами.
— Ну, и что? Условия меняются. Так будет даже эффективней. Если согласитесь, конечно.
— И вы готовы на это даже при том, что я стал причиной практически полного уничтожения вашей агентурной сети в Камнегорске?
— Пешки слетели с доски, но вместо них на неё может вернуться кто получше. Вы, господин Скуратов, стали серьёзной фигурой. Если мы договоримся, агентурную сеть восстановить будет несложно.
— Я могу подумать?
— А вам это действительно нужно? Вы ведь уже знаете, что ответите. Так зачем тянуть время?
— Хорошо, допустим, я соглашусь. Как быть с моей миссией?
— Вы про то, что должны меня убить? Это ерунда. Скажете, что справились, а мы сольём вашим агентам дезу, что меня подменили. Это никого не удивит.
— Рискованно.
— А есть иной вариант? Ну, в крайнем случае сделаем вид, что вы завалили моего двойника.
Звучало неплохо. Во всяком случае, лучше, чем другие варианты. И главное — Юматов был прав. Мне требовалась поддержка. Если император решил от меня избавиться, нужно опереться на другую силу. Почему бы коммуне не стать ею? До поры до времени, конечно. Будем использовать друг друга, пока это будет выгодно обеим сторонам, а потом разберёмся.
— Хорошо, — сказал я. — Согласен.
Глава 8
— Вот и отлично! — Юматов радостно хлопнул ладонью по столу. — Так и надо! Мы ведь с вами, господин Скуратов не такие уж и разные. В конце концов, какая разница — монархия или коммуна? В любом случае кто-то наверху, кто-то в середине, а остальные внизу. Я хочу власти и выжить — вы тоже. Согласны?
— Вполне, — кивнул я.
Вот только каждый из нас хочет власти для себя, так что рано или поздно придётся пободаться. И Юматов это понимал. Как и то, что я это тоже чётко осознаю.
— Теперь давайте решим, как поступим. Полагаю, нужно объявить о смерти Сырмяжского. Спишем на сердечный приступ. Ваши решат, что таким образом мы скрыли ваше участие в моём убийстве. Ну, и пустим дезу, как я уже сказал. Вам в это время нужно будет покинуть город. У вас есть пути отхода?
Я кивнул.
— Хорошо. Воспользуйтесь ими. Всё должно выглядеть так, словно ваш план удался, и вам пришлось спешно ретироваться в Камнегорск. Следить за вами не станут. Пусть всё будет чисто. Но облаву негласную устроим. Так что будьте осторожны. Впрочем, полагаю, ваши контакты к такому повороту готовы, так что с этим проблем возникнуть не должно. Затягивать тоже незачем. Прямо отсюда на встречу со связным и отправляйтесь.
— Хорошо. Звучит вполне убедительно. Никто и не ждёт, что о вашей смерти объявят во всеуслышанье. Но думаю, в конце концов вам придётся разыграть карту с двойником.
Юматов кивнул.
— Это всегда успеется. Когда вернётесь в Камнегорск, с вами выйдет на связь наш агент.
— Договорились.
— Тогда удачи, господин Скуратов. Постарайтесь не попасться и не погибнуть. Я делаю на наше сотрудничество серьёзную ставку.
— Взаимно, товарищ Юматов.
Как и советовал вождь, покинув дворец, домой к Сырмяжскому я не поехал. Было бы очень странно отправиться туда после «покушения». Вместо этого отправился в ресторан «Москва», находившийся неподалёку, в центральном районе.
Здание было большим, интерьер — шикарным. Даже по меркам империи, что уж говорить о коммуне. Публика внутри выглядела скромно, но лишь на первый взгляд. Да, тут не было бриллиантов, однако быстро становилось ясно, что собираются в «Москве» отнюдь не пролетарии. По крайней мере, не заводчане. Явно место было устроено для номенклатуры.
— Добрый день, у вас заказано? — любезно спросил меня метрдотель в чёрном смокинге и бабочке.
— Нет. Но уверен, у вас найдётся место на двоих, ведь мне нужны лобстеры в чесночном масле.
Это был пароль, который служащий должен был передать моему связному. То, что агентура проникла в подобное место, одновременно и удивляло, и нет. С осной стороны, где ещё находиться шпионам, как не в ресторане, куда наведывается партийная элита, с другой, местному КГБ стоило бы проверять персонал получше. Но тут, как говорится, кто кого. Судя по всему, имперская разведка лидировала. Учитывая, что коммуна появилась, по сравнению с монархией, не так уж и давно, такая ситуация вполне объяснима. Хотя вряд ли это надолго. Рано или поздно научатся и коммунисты.
— Сколько лобстеров? — спросил метрдотель, едва заметно изменившись в лице.
— Шесть.
Кивнув, он сделал жест, приглашающий следовать за ним. Мы прошли в отдельный кабинет.
— К вам скоро подойдут, — пообещал служащий и исчез за дверью.
Ждать пришлось недолго: уже через пять минут ко мне вошёл невысокий мужчина лет сорока с наметившимися залысинами, большими карими глазами и большим носом.
Кивнув, сел напротив.
— Максим, — представился он. — Как прошло?
— Удачно. Правда, еле ноги унёс.
— Хорошо. Что унесли, я имею в виду. Но плохо, что нет форы. С минуты на минуты объявят перехват, так что времени у нас мало.
Мой собеседник вдруг выхватил из нагрудного кармана пиджака большой клетчатый платок и шумно высморкался.
— Эвакуировать вас будем по экстренному сценарию, — сообщил он, запихивая его обратно. — Поедем прямо отсюда. Забирать вещи, если они у вас имеются, некогда.
— Я налегке.
Максим кивнул.
— Тогда вперёд. Никто ведь не знает, что вы здесь?
— Я отпустил охрану и прибыл один.
— Правильно. Незачем палить это место. Мы долго работали, чтобы сюда проникнуть. Ну, за мной.
Он порывисто вскочил, выглянул за дверь, обернулся, чтобы кивнуть мне, и исчез. Я последовал за ним.
Связной провёл меня к служебному выходу. Пришлось прошагать немного в полумраке между ящиками с продуктами, затем мимо холодильников и, наконец, мы вышли на задний двор.
— Сюда, — махнул рукой Максим, направляясь к неприметной белой машине. — Садитесь на заднее сиденье.
Сам он занял место водителя. Мы отчалили сразу, как только завёлся мотор.
— Главное убраться подальше из центра, — сказал, не оборачиваясь, связной, лихо перестраиваясь из одного ряда в другой, чтобы обогнать машины. — Облава, вероятно, уже началась. Ага, вот и первые ласточки! — добавил он, так как впереди показался милицейский автомобиль.
Мы свернули направо, проскочили через пару дворов и выехали на проспект, где было полно транспорта. Через десять минут добрались до моста, и тут, к моему удивлению, Максим свернул на съезд к воде.
— За мной! — бросил он, едва остановившись.
Мы поспешили к покачивавшемуся на волнах катеру.
— Третья точка, — сказал водителю связной.
Тот кивнул, едва взглянув на меня. Мы загрузились в катер и поплыли вдоль набережной. То и дело попадались речные трамвайчики, баржи, буксиры и другие катера. Даже несколько парусных лодок встретилась. Никто не произносил ни звука. Когда впереди наприсовалось милицейское судно, водитель плавно свернул вправо, и мы помчались по одному из многочисленных каналов.
— Придётся сделать крюк, — впервые нарушил молчание Максим. — Но это ничего.
Я лишь кивнул в ответ.
Спустя минут двадцать мы уже были далеко от центра. Вдоль берегов тянулись, в основном, заводы и фабрики. Попадались и ремонтные доки. В один из них катер, в конце концов, и нырнул — как в разинутую пасть левиафана.
Максим выбрался на пристань первым, я — за ним. Как только мы покинули судно, водитель развернулся и погнал обратно.
— Сюда, — сказал связной, торопливо шагая по деревянному настилу.
Мы перешли в соседний док, где я увидел самую настоящую субмарину!
Маленькую, с покатыми боками, выкрашенную в матовый чёрный цвет. Возле неё стоял мужчина в куртке и штанах с накладными карманами. При виде нас он тотчас тронулся с места, направляясь к подлодке. Запрыгнул на палубу и откинул металлический люк.