– Не все сразу. Погляди лучше, какое у меня образцовое хозяйство!
– Совсем неплохо. Сдавай это поместье в аренду киношникам, пусть снимают исторические фильмы о романтической любви графов и принцесс… Но уж слишком много цветов и вазонов, – поморщилась Сандра.
– А ты чересчур тепло одета. Здесь еще в разгаре курортный сезон, детка. Ну, почти.
Пройдя вслед за Бертом по широкой лестнице к центральному подъезду, Сандра вошла в зал и остановилась, пораженная красотой дворца. Двухъярусная колоннада окружила огромный парадный зал, предназначенный, по-видимому, для грандиозных празднеств.
– Когда мы приезжали сюда в сентябре, я не смог показать тебе дом во всей красе. А теперь вот постарался, даже велел достать из хранилища и вывесить все картины. Видишь – устроил Лувр, и все для тебя.
– Я польщена, – пролепетала Сандра. – У тебя грандиозно! Как жаль, что автомобильные цеха манят хозяина этого дома больше, чем великолепные покои.
– Хозяин холостяк, бука, обожает корпеть над чертежами и железками. Пошли дальше, ты разве не помнишь, где располагается твоя комната?
Сандра с сомнением покачала головой.
– У меня такое впечатление, что я здесь впервые. Хотя, конечно, помню, как мы ужинали при свечах и мечтали о мести…
– А потом я нашел тебя загорающей на «диком» пляже и устроил допрос насчет ночи, проведенной в Амстердаме.
– Странно… Будто все это было не со мной. Да ведь и правда – Сандра Керри не Мона Барроу. Теперь это знают все.
– Жаль, та малышка мне очень нравилась. И я ни минуты не огорчался, что считался ее мужем. – Ну, как?
– Помню! Перед этими зеркалами модистка снимала с меня мерки… А что потом?
– Потом мы сбежали в Альпы, а мне пришлось лично примерять весь доставленный сюда гардероб. Ну-ка, смотри!
Сандра с изумлением притрагивалась рукой к висящим в шкафу платьям:
– Не знаю точно, но кажется, я этого не заказывала. К тому же для медсестры туалеты слишком шикарны – шелка, бархат, бисер… Боже! – перья… Нет… милый, это не для меня.
– Разве я вызывал медсестру? Или «скорую помощь»? Мне нужна была компания для вечера у моря. Вот и все.
– А как же беда, в которую ты попал?! – нахмурилась Сандра.
– Ты что, жалеешь, что видишь меня без гипса и бинтов, и никто не подкладывает динамит в подвал этого замка?
– Я удивляюсь, зачем ты вытащил меня сюда. По набережной прогуливались такие красотки…
– Согласись, за «красоткой» не обязательно было летать в Даллас. Мне была нужна именно ты. И не бойся – я же клялся, что не трону тебя. Можешь погасить негодующий взгляд, посмотри на меня с дружеским состраданием. Тебе ничего не угрожает, детка. Кроме моей братской любви.
– Прости, Берт, я сама плохо понимаю, что говорю и делаю… Возможно, это стресс. Я не ждала, что ты позовешь меня… А вчера был не лучший день в моей жизни.
– Вот и отлично! Значит, сегодня будет лучший. Ну, по сравнению со вчерашним… – Берт отвернулся, борясь с искушением обнять Сандру. Разве объяснишь, что обнять, прижать и поцеловать – желания человеческие и добрые, не имеющие отношения к похоти изголодавшегося зверя. – Я пойду пройдусь под твоими окнами. Как только бросишь в меня розу вот из этого букета – буду поджидать у лестницы. Мне надо показать тебе кое-что.
– Так пошли сейчас же – я вовсе не устала!
– Ты и впрямь полагаешь, что все эти платья буду носить я? Чтобы успеть перемерить все, надо начать уже сейчас и менять туалет каждые полчаса. Только учти – в одиннадцать у нас торжественный ужин. А пока – сойдет деловой костюм.
Разбросав на огромной кровати платья, Сандра растерялась – ей не приходилось еще решать подобные задачи, тем более в предельно короткое время. Клер пыталась разбудить в Сандре вкус к дорогим, нарядным вещам, но лишь для того, чтобы подчеркнуть убожество калеки.
Сандре еще не приходилось украшать себя, любуясь своим отражением и думая о том, чтобы понравиться кому-то. Встречи с зеркалом вызывали раньше горькое разочарование и желание стать невидимкой.
Протянув руку к облакам шелков, крепов, муслинов, Сандра ухватила край чего-то светлого и нежного. Платье из палевого шифона, обтягивающее сверху, имело широкую плиссированную юбку, порхающую вокруг икр при каждом движении. Распустив волосы, Сандра старательно расчесала их щеткой у овального туалетного столика и взвизгнула от радости – что за восхитительное чувство – довольство собой! Заметив флакон парижских духов, она, не задумываясь, надушилась, и аромат весенних цветов словно поднял ее над землей.
И вот такой – грациозной, соблазнительной, нежной, она предстанет сейчас перед ним!