– А что насчет Центра? Ты уверена, что там никто ничего не подозревает?
– Ну, какие-то подозрения у них, безусловно, имеются, – призналась Урубу. – Поэтому они и установили повсюду проволочные заграждения, а мы вынуждены с утра до вечера разыскивать подслушивающие устройства и моделировать правдоподобные записи. Они, видишь ли, убеждены, что у нас тьма-тьмущая шпионов, которые способны похитить людей, занимающих важные посты, и заменить их нашими дубликатами, неотличимыми от похищенных оригиналов. Правда, компьютеры уверяют их, что процессы, происходящие в мозгу, уникальны, и скопировать их невозможно, но из-за этой "шпионской" теории всем бойцам МСС, а также охранникам Центра и администраторам, особенно тем, кто имеет право лицезреть Святую Ламу, вживлен контрольный имплантант. Я едва не упустила это из виду, когда абсорбировала свое нынешнее тело. К сожалению, иногда я бываю не очень внимательна, и тогда мои клетки автоматически исключают чужеродные объекты. К счастью, в тот момент я еще не начала преобразование интеллекта, и успела сообразить, что к чему. В следующий раз я буду начеку. Они убеждены, что теперь нам не удастся похитить кого-то на время, достаточное, чтобы создать дубликат и не вызвать тревоги. В чем-то они правы.
Если кто-то пронюхает о моих способностях, меня нейтрализуют в два счета.
– Поэтому-то я и волнуюсь, – мягко сказала Бутар Киломен. – Без тебя даже четыре кольца ничего не стоят. Ты – наш последний козырь.
Урубу села на хвост и вздохнула:
– Я вижу, вы недооцениваете себя. В самом начале так еще можно было сказать, но сейчас я отнюдь не уверена, что кого-то из этой компании удастся обмануть.
Она резко хлопнула в ладоши и выпрямилась, насколько позволяло ей чанчукианское туловище.
– Вперед! Мин, разбуди Чин и скажи ей, чтобы выскакивала хвостом вперед. Если хайка не сгорела, пока мы болтали, давайте пить крепкий чай и наслаждаться мыслью, что все уже почти завершено. Мы можем жить в воде и в воздухе, но будем чувствовать себя дома только в космосе. И мы вернемся туда в самое ближайшее время!
Система управления обществом на Чанчуке была такой же, как и на остальных колонизированных планетах: интеллектуальная элита – марионетки Главной Системы – и темное большинство, которое избранные успешно удерживали на одном и том же уровне невежества. Эта идея была не нова – Главная Система позаимствовала ее из истории Древней земли, Земли-до-Главной-Системы. Впрочем, она была достаточно эффективна, но на Чанчуке имела свои особенности. Чанчук вообще был очень своеобразной планетой.
Жители его, как выше было сказано, происходили от китайцев и, разумеется, все как один исповедовали буддизм. Матриархат, царящий на планете, наложил отпечаток и на облик Просветленного: по местным понятиям Будда был рыбоподобен и, как все духовенство Чанчука, принадлежал к женскому полу.
Мужчины Чанчука на эту роль явно не годились: они были слабыми, низкорослыми, считались весьма недалекими и жили гораздо меньше женщин, которые называли их Производителями и управляли планетой. Проанализировав эти факты, Клейбен и Звездный Орел пришли к мысли, от которой никак не могли отделаться, что чанчукиане являются наследниками людей лишь в культурном отношении, а биологически они – потомки некой расы, которая искони населяла эту планету. Вероятно, коренные жители этой планеты не захотели сдаться добровольно, как некоторые другие, и Главная Система ассимилировала их таким варварским способом, по существу, аналогичным геноциду. Был ли великий компьютер способен на это – кто знает? Но в конце концов его программа предполагала сохранение только человечества… Клейбен не раз задумывался о том, сколько планет постигла такая же участь.
– Главную Систему создали люди, – заметил по этому поводу Козодой, – а как известно, человеческому разуму издавна свойственно проявлять особый талант, когда дело касается уничтожения расы или этнической группы, которая стоит на пути более сильной нации.
Козодой знал, о чем говорил, поскольку принадлежал к тем, кого европейцы обобщенно называют "американские индейцы".
Что касается Урубу, то она сама была продуктом человеческого интеллекта и технологии и поэтому не особенно беспокоилась о таких вещах. У нее хватало других забот.
Центр Ва Ши имел городскую структуру и состоял из множества связанных между собой жилых домов и административных зданий, но, несмотря на это, проникнуть в него было ничуть не труднее, чем в любой другой Центр, особенно когда знаешь принцип. Главного администратора здесь называли "Святая Лама". Не только простые люди, но и большинство образованных чиновников Центра всерьез считали ее последним воплощением некоего полубожественного существа, посланного с небес на землю. Именно поэтому он обладала высшей религиозной властью, а статус ее приравнивался к божественному. Святая Лама вела чрезвычайно замкнутый образ жизни и покидала Обитель только для участия в особо торжественных церемониях, но даже тогда ее сопровождали многочисленные охранники. Подобраться к ней незамеченным и украсть кольцо, которое она к тому же никогда не снимает, было совершенно невозможно. Для успеха миссии было необходимо застать Святую Ламу в тот момент, когда она полагается исключительно на электронные системы безопасности, а для этого надо было проникнуть в Обитель – самое сердце Ва Ши.
Урубу применила свою испытанную тактику: "сожрав" очередную жертву, она превратилась в офицера службы безопасности, имеющего доступ в храмовый комплекс Ва Ши.
Правящая элита повсеместно состоит из людей, которые хорошо знают историю мира и своего народа в частности. Поэтому-то они, как правило, становятся циниками и просто играют ту роль, которая требуется, чтобы произвести нужное впечатление на массы. Но Чанчук и в этом смысле был исключением. Местная элита обладала знаниями, но цинизм у нее отсутствовал напрочь, и даже сама Святая Лама искренне верила в собственную святость и высокое предназначение и очень серьезно относилась к своим обязанностям. Она очень много времени проводила в молитвах, но это не мешало ей быть весьма толковым руководителем. Она знала все, что происходит на вверенной ей планете, и к тому же была очень сведуща в технологии. В отличие от других жриц она не давала обет безбрачия, что, впрочем, от нее и не требовалось. Наоборот, Святая Лама была обязана рожать детей со всей возможной частотой.
Девочки, рожденные ею, становились жрицами в других Центрах; считалось, что они имеют полубожественное происхождение. Когда их мать умирала, на одну из них снисходило просветление, и она становилась новой Святой Ламой. Как правило, хотя и не обязательно, для этой роли выбиралась самая молодая и самая плодовитая жрица. Но при этом она была обязана великолепно разбираться в политике и культуре Чанчука. Избранность ее подтверждалась тем, что Священное Золотое Кольцо должно было оказаться впору новой владелице. Как ни странно, так всегда и бывало.
Нынешнюю Святую Ламу избрали в возрасте двадцати девяти лет. Сейчас ей было тридцать шесть. Чанчукианские женщины достигали половой зрелости по земным меркам довольно поздно, и была надежда, что она успеет родить на благо своим подданным еще не меньше десятка детей. По целому ряду политических и исторических причин вся ее прислуга состояла из мужчин, а все встречи Святой Ламы с другими женщинами, даже высокопоставленными, происходили под строгим контролем. Малейшее отклонение от протокола немедленно вызвало бы тревогу. Все без исключения охранники были фанатично преданны Святой Ламе, а ведь кроме них существовали еще и бойцы МСС.
Таким образом, единственным местом, где можно было попытаться стащить кольцо, оставались спальные апартаменты Святой Ламы. Входить туда разрешалось одной-единственной женщине – ей самой, и только сверхсексуальный и физически слабый Производитель имел хоть какие-то шансы на успех. Урубу долго ломала голову над тем, как стать таким человеком, и сейчас все надежды возлагались на маленький флакончик искусственных гормонов, которые Урубу удалось синтезировать.