— Я ничего не знала до того, как все произошло, — просто сказала она.
Льюис сложил тонкие губы в кривую улыбку.
— Это ты так говоришь. — Он с отвращением поморщился. — Этот кусок дерьма был здесь в прошлый понедельник. Он приехал к тебе всего через несколько часов после того, как обманом получил от меня деньги. Твой швейцар меня исправно информирует. Вы занимались любовью. Твоя прачка тоже держит меня в курсе происходящего. Скажи, Аликс, вы вдвоем планировали это преступление? Или это целиком была твоя идея?
Волна ярости начала подниматься внутри нее.
— Это ужасный вопрос.
— Не ужаснее самой акции. — Он помолчал, стараясь скрыть презрение. — Однако я бы предпочел верить, что этот парень попросту использовал тебя — глупую девчонку Брайден. растрачивающую свои эмоции на человека, единственным стремлением которого было опозорить семью Брайденов. По крайней мере, именно этот довод я привел своим друзьям в ФБР. Я убедил их не упоминать твое имя в материалах следствия. Так что ты должна благодарить меня за свою свободу и сохранение положения в Гарварде. Но я требую услугу за услугу.
— Услугу за услугу? — Она старалась погасить внутреннюю ярость и, к своему удивлению, обнаружила, что это ей легко удалось: годы, проведенные в обстановке одиночества, холодности и изоляции от окружающего мира, научили ее прекрасно маскировать свои чувства. — Чего же ты хочешь? Моей благодарности? Я счастлива, что не попала за решетку. Этого достаточно?
— Нет, Аликс. За такое поведение, как твое — нет. Ты натворила много бед, и свою вину нужно искупать. У меня есть три предложения: во-первых, ты должна сказать мне, где сейчас находится Мэттьюз. Если ты этого не знаешь, то должна пообещать немедленно сообщить в полицию, если он с тобой свяжется.
За те двенадцать часов, которые прошли с момента их расставания, Сэм должен был уже пересечь канадскую границу. Во всяком случае, она очень на это надеялась. Но лицо ее осталось бесстрастным как маска.
— Во-вторых, — продолжал Льюис, — я хочу, чтобы ты торжественно поклялась, что больше никогда его не увидишь.
— А в-третьих? — поинтересовалась она.
— В-третьих, я жду, что ты будешь умолять меня о прощении.
У Аликс замерло сердце.
— А если я откажусь принять твои условия, что тогда?
— Этим ты только продемонстрируешь свою испорченность и неблагодарность. Если ты откажешься — а я не думаю, что ты настолько безрассудна, — тогда больше ничего от меня не жди: ни платы за обучение, ни платы за аренду квартиры, ни ежемесячных выплат на мелкие расходы. Ни денег на еду и одежду. Ты останешься без гроша в кармане, без дома, без перспектив на будущее, потому что я вычеркну тебя из своего завещания и из своей жизни! Но если ты согласишься, все останется по-прежнему, так, будто этой мрачной истории вообще не было. Ты станешь вести достойный образ жизни, закончишь колледж, перед тобой будут открыты все двери, и с наследством все останется в силе. Я ясно выражаюсь?
— Абсолютно.
— Так что подумай, Аликс. Подумай, что ты можешь получить и что потерять. У тебя будет или все, или ничего.
— Мне нечего думать, папа. Ты не оставил мне выбора.
Она низко наклонила голову, как бы выражая дочернюю покорность. Сквозь полуопущенные ресницы она увидела вспышку торжества в его глазах — и этого оказалось для нее достаточно. Капля переполнила чашу. Она встала. Сдерживать дольше поток чувств она уже не могла, и слова полились из нее обжигающим кипятком, раскаленной лавой, ранящие как острый нож — за нее говорили годами копившиеся гнев и обида.
— Ничего? — рявкнула она. — Стало быть, Льюис Брайден не даст мне ничего? Да я и так ничего от тебя не получила со дня своего рождения! Ни любви, ни тепла! За двадцать три года ты хоть раз обнял меня? Приласкал? Показал когда-нибудь, что рад мне? Двадцать три года ты брезговал мной, обращался со мной как с прокаженной! За это я должна быть тебе благодарна? За это я должна валяться у тебя в ногах? Что же касается «куска дерьма», как ты элегантно выразился, так вот, от Сэма я, по крайней мере, видела и любовь, и заботу. Сомневаюсь, что ты знаешь значение этих слов! Но, возвращаясь к твоим требованиям, позволь мне дать официальный ответ, потому что я знаю, как ты ведешь дела: ты предпочитаешь, чтобы все было предельно четко и ясно. Мои ответы на три твоих условия: нет, нет и еще раз нет! Я никогда не предам Сэма Мэттьюза. Нет! Я никогда не отрекусь от его любви. Нет! Я никогда ни о чем не буду умолять тебя! Прощение! Это тебе следовало бы просить у меня прощения! Но я никогда не прощу и не забуду! Пока жива, не забуду, что ты пытался откупить меня у Сэма! К твоему сведению, он сжег твои деньги — вот что он обо всем этом думал! Прощение! — Она поперхнулась, произнося это слово. — Держи свои деньги при себе, мне ничего от тебя не надо. Ничего! Вот как я ценю твое наследство!