— Надеюсь.
— Ты знаешь, я ведь не из этих мест. Считай, полстраны проехала, — усмехнулась она. — Я никогда не рассказывала никому, почему так вышло. Даже лучшей подруге. Потому что это всегда казалось мне таким незначительным, проблемой, на которую другие даже внимания не обратили бы, но тогда она заставило меня собрать чемоданы и уехать на сотни километров от родного дома, оборвав практически все связи. Я не созванивалась с родней уже семь лет.
Орнел рядом встрепенулся и выпрямился, вопросительно посмотрев на Агнис.
— Вся моя родня считает меня проституткой, и то, что в семнадцать я одна уехала черт знает куда, скорее всего, лишь утвердило их в этом убеждении, — горько произнесла она. — А все из-за самого обычного вибратора, который мать нашла в моей тумбе… Это даже звучит абсурдно, да? Меня называли бесстыдницей, позором семьи, требовали пойти исповедоваться в церковь или угрожали вышвырнуть на трассу «где мне и место». А ведь мою семью даже сложно назвать религиозной! — криво усмехнулась она. — Они до сих пор думают, что виной всему моя распущенность, а я еще помню, как стояла перед этим семейным собранием и думала: «Если они готовы отказаться от меня из-за такой мелочи, то что будет, если, на их взгляд, я облажаюсь еще сильнее? Если позволю себе жить не так, как хотелось бы им?». Сейчас на меня иногда накатывает, мне кажется, что я приняла слишком резкое решение, но потом я открываю те самые переписки с угрозами и понимаю, что не ошиблась ни на йоту, — одним движением смахнув предательски соскользнувшую по щеке слезинку, она посмотрела на Орнела. — Это я к чему все: ты сделал то, что должен был, и теперь все зависит от него. Возможно, он остынет, свяжется с тобой, вы все обсудите, и ваши отношения наладятся. А если нет, то оно тебе и ненужно. Жизнь на этом не заканчивается, и как бы тяжко ни было, выбирать нужно себя и идти вперед с гордо поднятой головой. Потому что связи с людьми создавать сложно, но собирать себя по кусочкам гораздо сложнее, — на несколько мгновений на улице вновь воцарилась тишина, но Агнис, ощутив неловкость после своей истории, подскочила на ноги и пробормотала: — Вызову такси, а то участковый уже смотрит на нас из окна.
Орнел, глядя на ее суету, тихо рассмеялся:
— Да уж, выглядим мы… колоритно! — затем он резко затих, поднявшись следом, и, крепко обняв девушку со спины, прошептал: — Спасибо. За все…
С той ночи прошло две недели.
Как и предсказывал Орнел, его отец предпочел максимально замять ситуацию и не связывался с ними даже по рабочим вопросам. Жизнь в офисе текла своей чередой, нетронутая даже слухами о случившемся. Если бы не синяки на руках Орнела, на которые ушел весь тональник девушки, можно было решить, что драка в клубе им вообще приснилась.
Однако сном это не было, и пусть от правосудия молодые люди отказались, оставлять все, как есть, они не собирались. В первый же день их заявления легли на стол руководства.
В счастливый пятничный вечер блуждая по всему офису, Агнис неспешно собирала вещи, когда на кресле к ней подкатилась Рита и заговорщицким тоном спросила:
— Дорогая, а что это происходит? Со своим «золотым мальчиком» на юга отправляетесь?
— Нет, не на юга, — довольно улыбаясь и закидывая в сумку телефон, ответила Агнис.
— А куда же? — фыркнула Рита.
— В счастливое светлое будущее! — раздался голос Орнела.
Меньше, чем через десять минут, они с Агнис ехали по дороге, оставив стеклянную громаду за спиной. И пусть будущее туманно, теперь оно полностью принадлежало им.
Экстра 2. Сценарий «Сожительство»
Шел четвертый день усердных попыток вытащить палки из колес их проекта. Весь отдел работал с утра до ночи, и Агнис не была исключением. Явившись одной из первых, она уже пару часов сидела за рабочим столом Орнела и вела весьма напряженные переговоры со старым поставщиком — с новыми дела совсем не шли, и девушка искренне надеялась, что сможет разрешить сложившуюся ситуацию. За дверью, как пчелки, гудели коллеги, но одного человека среди них не было. Орнел знатно опаздывал, и, случись это до последних событий, девушка не придала бы его отсутствию никакого значения, но сейчас, поглядывая на часы, она беспокоилась.
В момент, когда она уже потянулась к телефону, дверь кабинета распахнулась, и внутрь, красный и запыхавшийся, ввалился Орнел.
— Прости, прости! — не успев отдышаться, начал оправдываться он. — Выехал всего на несколько минут позже и встрял в пробку намертво… Фух!.. — наклонившись вперед и упершись в собственные колени, он выдохнул и плюхнулся на диван. — Две минуты! Дай мне две минуты, и я начну…