Тишина была странной, давила и пугала. Будто во всём мире остались только я и Мишка. Поспешно отползя к стволу, я осторожно спустился на землю. Взглянул вокруг: где же бубен?
Инструмент лежал неподалёку, мембрана была разорвана. Меня охватила досада: нужно делать заново! Впрочем, она быстро сменилась тревогой; я бросил взгляд на Мишку и покрался к чумам. Страшно было попасться на глаза монстру, но не узнать, что теперь с соплеменниками, я не мог. Ещё нужно было срочно достать кошинку.
Взгляд снова упал на тотем, душу переполнило яростное отторжение. Что он о себе возомнил! Я медленно выдохнул и отвёл глаза. Сейчас нужно думать не об этом.
Зверь развернулся, и я юркнул за дерево. Он грузно потопал в мою сторону, а мне осталось замереть, чтобы не выдать своего присутствия. Но был ли смысл? Он ведь мог сто раз меня увидеть.
«Но тогда почему не тронул? Дотянуться до той ветки для него не проблема…»
Сбоку высунулось ухо. От неожиданности подавшись прочь, я рухнул в снег. А на меня уже смотрели глаза божества. Его голова оказалась такой огромной, что встань я с ней рядом, и то был бы меньше. Пасть оскалилась, и Мишка бросился на меня.
Мой крик разнёсся по стоянке. А бога вдруг отбросило. Поспешно вскочив, я кинулся прочь.
- Вот почему я тебя не тронул, тадебей! – Раздалось вслед. – Ты под защитой! Но знаешь, что не защищено? Твой разум. И я уж постараюсь, чтобы ты сошёл с ума и выпустил меня на волю!
Потом раздался гулкий хохот, которому вторило эхо. А я притормозил, увидев впереди высокие горы, тянущиеся в небо. Взгляд вокруг – и я убедился, что этими горами окружена вся стоянка.
Но ведь за ними был реальный мир! Путешественники, гостившие на наших стоянках, рассказывали, что даже такие высокие пики можно пересечь и остаться живым. Но если вырваться отсюда не смогло даже злое божество, значит, был подвох.
Всё равно я собирался поискать соплеменников, приходилось отложить бегство. Мишка теперь сидел совсем по-человечески и смотрел на меня, но нападать не спешил. Я взглянул на свои руки, вновь прокручивая в голове его последнее высказывание. Его отбросило. Помощники всё ещё со мной.
Кожа и правда потемнела, будто от загара, и я представил, что сейчас должен походить на жителя южных стран.
«Так, по порядку. Найду родных и кошинку, потом поговорю с помощниками. Нужно узнать, что происходит… и почему я такой».
Я медленно направился к родному чуму, не спуская глаз с Мишки. Тот ухмыльнулся и сделал лапой приглашающий жест.
- Иди-иди. У нас впереди много времени, можешь даже спросить, что произошло.
Я вбежал в жилище.
Отец и мать находились на своей лежанке. Руки скрещены на груди, глаза закрыты: будто покойники. Я нерешительно остановился на пороге и даже оглянулся. А потом медленно подошёл. Сердце гулко стучало в груди, ноги подкашивались, и в то же время я готов был броситься прочь. Воспоминание о том, как люди становились одержимы, всё ещё преследовало.
Так же медленно я опустился и понял, что слышу только собственное взволнованное дыхание. Рука отца на ощупь была точно лёд. Мои пальцы скользнули ко лбу матери. И я повалился назад.
Мертвы.
Оцепенение уступило место действиям. Я вскочил и бросился к сундуку, потом к печи. Искру из огнива удалось высечь не сразу, руки дрожали от спешки и страха. А потом в разгорающийся огонь полетели сушёные листья.
Я закрыл глаза и глубоко вдохнул потянувшийся аромат. Потом взглянул на родителей.
Души по-прежнему были свёрнуты шариками в телах: светящиеся, но уже какие-то тусклые. Спящие, внутри мёртвых оболочек.
«У них одна дорога: в царство мёртвых. Но уйти они не смогут, пока Мишка не будет побеждён», - раздался в голове голос помощницы.
Воспоминание было настолько реальным, что я поспешно заозирался.
- Мунзяда! Мерця! Янгума!
Они должны были явиться, теперь я мог их видеть. Но вокруг по-прежнему никого не было, да и огонь в печи сейчас сиял каким-то мертвенным светом. Спустя секунду я понял: там не было сущности!
В душе поднялась волна, которой я даже не мог подобрать название. То ли ярость, то ли отчаяние – но захотелось что-нибудь разбить. Я не мог остаться один с мертвецами и Мишкой!
Выбегая из чума, я увидел, что Красный терпеливо ждёт. Тени протянулись далеко вбок, стремительно темнело. Снова оглянувшись в надежде увидеть помощников, я решительно шагнул прямо к божеству.
- Ты предложил задать вопросы. Хорошо, вот первый: ты не можешь покинуть стоянку?