*Для имён духов-помощников были взяты ненецкие слова: Мунзяда (безмолвная), Мерця (ветер), Янгума (смерть).
Глава 8. Перегрузка
Топот сзади заставил меня резко обернуться. К нам бежал шаман с тушкой зайца в руке.
- Что случилось? – Он склонился над девушкой.
- Не знаю! Она вдруг упала! – Я обеспокоенно наклонился к её груди и прислушался. – Может, сломалась?
Тутти заглянул в глаза Элизы, стянул варежку и поднёс ладонь к её рту.
- Знаешь что-нибудь о роботах?
- Да я и с более простой моделью не справлюсь, - не услышав гула мотора, я снова выпрямился.
Мы молча посмотрели друг на друга. Ситуация была не из приятных - вдвоём, посреди тундры, со сломанным роботом на руках. И не было ни единой возможности доставить Элизу домой – она так и не сказала, где точно находится её город!
Помимо всего прочего, я понял, что не могу спокойно смотреть на её неподвижное, будто мёртвое, тело. Пусть она и вела себя, как глупая фанатка, зато была интересной.
- А… ты бы спросил у своих духов, - наконец выдавил я.
Он молча поднялся и принялся копаться в своём рюкзаке. Я же снова склонился над Элизой. Про духов я спросил так, слепо надеясь на чудо. Но не думал всерьёз, что они могут помочь починить робота. Как это вообще возможно? Они вселятся в Элизу, устранят поломку и вылетят?
Тутти невозмутимо надевал шаманский костюм. Я перевёл взгляд на него.
- Духи и правда могут помочь?
- А я думал, ты потому и спросил, что веришь в это.
- Не знаю, - я покачал головой. – Раньше я в них не верил. Да и во время битвы ни одного духа, кроме Мишки, не видел.
- Я уже говорил, что стоянка была запечатана. К тому же богов увидеть легче, у них другая природа.
- А духов я могу увидеть?
- Вряд ли.
- Почему?
Он на минуту остановился и окинул взглядом заснеженное пространство.
- Что ты видишь?
Я тоже обернулся.
- Тундру.
- И всё?
Я недоумённо покосился на парня. Тот надевал на голову ремешок с бахромой. Интересно, она не мешает?
- Ну, снег. Деревья, - я хотел добавить «а что ещё?», но потом взглянул на Элизу и договорил: - Вас ещё.
Тутти вынул из рюкзака бубен.
- Вот когда научишься видеть больше – сможешь видеть и духов.
- А если с помощью… той травы, которую ты бросил в печку тогда?
Он покачал головой.
Рядом низко загудело. Мы синхронно перевели взгляд на Элизу. Её глаза вдруг замигали, будто лампочки, и раздался дребезжащий голос:
- Десять.
- Что? – Я наклонился к девушке.
- Девять.
- Обратный отсчёт, - предположил Тутти.
- Восемь.
Меня прошило холодом. Робот собралась самоуничтожиться!
- Она же взорвётся! – Заорал я, отскакивая и слыша, как она назвала следующую цифру. – Бежим!
Рванув вперёд, я не сразу сообразил, что слышу вовсе не то, что ожидал.
- Пять.
Резко остановившись, я обернулся и увидел, что шаман, закрыв глаза, снова скачет по снегу.
- Ты что творишь! – Вырвался из груди отчаянный крик.
Я бросился назад. От потрясения перед глазами поплыли цветные круги, мир словно превратился в мячик. Я налетел на Тутти, пытаясь повалить… и меня отбросило неведомой силой.
- Три.
Сердце рвалось из груди. Хотелось бежать, не оглядываясь. Машинально схватившись за что-то, упирающееся в бок, я рванул его… и перед моими глазами застыла собственная варежка с кинжалом.
Кинжал! Бесплатное приложение к поясу, как я его назвал, когда переодевался.
В порыве отчаяния я бросился на Элизу.
- Два.
Оружие с силой пропороло шубу, лезвие глубоко ушло в металлический корпус. Рывок, другой!
Глаза мигнули и погасли. Уронив оружие, я тяжело дышал, в ужасе глядя на живую бомбу перед собой.
Не сразу я услышал собственный хриплый стон. На плечо опустилась ладонь Тутти. Потом он пришёл мимо меня и опустился рядом с Элизой.
Тутти
Обратный отсчёт уже пошёл, когда я перенёсся в мир духов. Я рисковал – Элиза могла взорваться до того, как я вернусь.
В мире духов время замедляется. Он не похож на наш – там всё будто вывернуто наизнанку. Потому-то без бахромы на глазах – символа слепоты в реальном мире – я бы ничего не смог увидеть.
Мои духи-помощники летели рядом с нартой, запряжённой оленем, по чёрному небу. Учитель говорил, что в мире мёртвых тоже всё перевёрнуто – и земля так же нависает над головой, разве что не сияет.
Мунзяда, Мерця и Янгума не понимали, зачем рисковать ради какой-то машины, но всецело мне доверились. Отчасти я разделял их мнение насчёт Элизы. Но только отчасти. Я успел привыкнуть к приезжим, даже привязаться. Девушка была для меня не просто машиной. Пусть даже и пустая оболочка, она имела свой характер, будто и правда жила.