Элиза с интересом переводила взгляд с меня на Тутти. И я вдруг сообразил, что она знает и того меньше. Подумать только – ей всего-то шесть месяцев! Это по-новому заставило взглянуть на девушку.
«Чувствую, на многие вопросы ещё отвечать придётся», - подумал я, невольно вспоминая сестрёнку. И неожиданно проникся к «дурочке» симпатией. Если бы ещё её тело было детским – а то странно очень, когда взрослый человек задаёт глупые вопросы.
Поначалу я думал, что от однообразного стука заболит голова. Но потом почувствовал удивительное спокойствие. Чувство было не таким, как при вылете из тела – нет, мозг просто сосредоточился на ударах, и я бездумно уставился в костёр.
Тутти
- Зачем ты ему помогаешь? – Таким недовольным вопросом встретила меня Мунзяда.
Недоумевая, почему помощники вдруг стали хмурыми, я ответил:
- Я же обещал помочь. Что случилось?
- Он довольно непочтителен с тобой, - заметила Янгума.
Я взглянул на них, потом на сидящих неподалёку попутчиков. И только поразмыслив, вспомнил, что не понравилось духам.
Вернувшись с охоты, разозлённый неудачей Еон швырнул в меня лук – и не промахнулся. Конечно, извинений не последовало. А я спросонок не успел совладать с эмоциями и сам на него разозлился. Пары секунд помощникам хватило, чтобы сделать о парне нелестные выводы.
- Простите его, - попросил я, досадуя на себя за промашку. – Он не умеет владеть эмоциями. К тому же был непредвиденный вызов механика, вот и пошло всё кувырком.
Они хмуро переглянулись. А потом Мерця проговорил:
- Если ты настаиваешь, так и быть. Полагаю, теперь нам нужен маг?
- Естественно, - я взялся за поводья нарты, в которой сидел.
Олень, подчиняясь движению, тут же устремился вперёд, к сияющему над головой острову. И вот уже скользят полозья по белоснежной траве, направляясь к возвышающейся вдалеке башне.
Я спешился рядом и вошёл в открытые ворота. В этом мире совсем не было ветра, и всё казалось застывшим. Определённое звучание бубна переносило к определённым духам – потому и казался мир духов пустынным.
Башня внутри оказалась тёмной. И по кругу вдоль стен сидело несколько духов – хоть они и имели форму людей, казалось, люди эти состояли из светящейся дымки. Они все смотрели на меня – но при этом застыли в прямых, ровных позах – не повернули головы даже те, кто сидел боком.
- Чего ты хочешь?
Бесстрастный голос прозвучал ниоткуда. Маги всегда были странными, потому я даже не удивился.
- Нужно восстановить связь магии и тела одного человека.
Сияющие белые пушинки вспыхивали и таяли в воздухе. Место было таинственным даже для этого мира. Я провёл рукой в воздухе, и тут же посреди зала возникло окно. Через него духи могли взглянуть на Еона.
Он сидел у костра, сам впавший в некое подобие транса. Элиза встала на четвереньки и заглядывала ему в глаза. До ушей донёсся тихий, удивлённый голос:
- Ты что, тоже на верхнем этаже?
Внезапно все эти маги вскочили. Волна ярости прокатилась по помещению; помощники поспешно окружили меня, создав барьер. За спиной раздался страшный треск. На миг обернувшись, я увидел в проёме двери, как раскололась нарта.
- Он отказался от магии! – Раздались со всех сторон громоподобные крики. – Убирайся!
Мои помощники растерянно переглянулись. Без нарты сложно будет добраться обратно. Я мог вообще пропасть здесь.
Но меня сейчас это не так волновало, как обвинение магов. Я смело шагнул вперёд, минуя Янгуму.
- Что вы хотите этим сказать? Он желает вернуть магию. Каким образом он от неё отказался?
Вряд ли они могли солгать. Очень уж неистова была их ярость. Но я не сомневался, что и Еон говорил правду.
На сей раз зазвучал всё тот же, первый, голос. Он снова был спокоен.
- Мы не станем помогать. Он сам справится. Или останется таким навсегда.
Пришлось отступить. Окно исчезло, и я зашагал к выходу, пребывая в смятении.
Бесполезно просить духов о том, с чем человек и без них справится. Но Еон не осознавал, что пошло не так. Теперь придётся полагаться на собственные силы.
«Надо восстановить ситуацию, при которой он лишился магии, - соображал я. – Может, он и догадается, что надо делать…».
Сани были безнадёжно испорчены. Они развалились вдоль, и двумя неравными частями валялись на траве. Мёртвый олень лежал рядом.