Солнце только-только встало, и заиграло бликами на заснеженных вершинах и облаках. Вид с горы открывался просто изумительный, не смотря на то, что почти весь обзор закрыли облака. Впрочем, они и сами были прекрасны и достойны того, чтобы ими любоваться.
— Да хватит там уже пялиться по сторонам! Иди сюда! — рявкнул вдруг старый китаец, — Сейчас самое подходящее время. Сразу после рассвета манопоток особенно сильный. Упустим время — я потом на твоих друзьях отыграюсь, так что двигай сюда! — он окончательно отбросил в сторону облик эдакого доброго дедушки, и угрюмо смотрел на меня.
Я не стал и дальше его злить, и нехотя побрёл к столу.
— Хоть бы одеял каких подстелил, — проворчал я, подойдя ближе, — Неужто самому будет приятно лежать на холодном ветру?
— Ложись давай! — рявкнул он, — Было бы можно — я бы давно уже всё это сделал. И одеял бы подстелил, и дом тут построил. Нельзя! И не спрашивай, почему. Прими на веру. Залезай уже!
Пришлось подчиниться. Я чуть ли не запрыгнул на стол, и только тут отметил, что физическая сила, похоже, возвращается ко мне. Не было тут того ощущения, что на меня дополнительный груз из нескольких сотен килограмм накинули. Но долго радоваться не пришлось. Как только я улёгся, меня тут же как магнитом притянуло к нему, не давая возможности даже пошевелиться.
— Это на всякий случай. Чтобы ты глупостей не наделал, — пояснил старик, правильно поняв мой возмущённый взгляд, после чего улёгся рядом со мной, и положил свою руку на мою. Меня аж чуть не передёрнуло от отвращения.
— Мне тоже не доставляет радости физический контакт с тобой, но тут ничего не поделаешь. Так нужно для ритуала, — продолжил он читать мои мысли, — И советую целиком сосредоточиться на мыслях о том, как ты хочешь отдать мне своё тело. Не дай бог ритуал сорвётся из-за того, что твоё желание будет не достаточно сильным — и сегодня точно кто-то из твоих друзей умрёт. А сейчас меня не отвлекать, я буду настраиваться на ритуал, — он замолчал, а я последовал его совету, попутно пытаясь настроиться на потоки маны, которые сейчас должны были проходить мимо меня. Не смотря ни на что, без боя я сдаваться не собирался. И сейчас мне даже становилось плевать на то, что он это может почувствовать.
Откинув в сторону ненужные мысли о согласии отдать своё тело, я целиком сосредоточился на окружающей меня обстановке. Если тут есть мана — то я обязан её получить! Закрыв глаза, я потянулся мысленно к своему магическому источнику, пытаясь заставить его хоть как-то отозваться. Ощутил, насколько пусто сейчас моё манохранилище, почувствовал маноканалы, в которых отсутствовали малейшие признаки жизни. Прошёлся по ним до источника, в глубине которого сумел разглядеть маленькую искорку. Она еле-еле тлела, но я всё равно ощутил радостное возбуждение. Это ничего, что она еле тлеет. Главное, сообразить, как теперь её раздуть. Но для начала не мешало бы подкинуть в её топку дровишек… Я опять мысленно потянулся во все стороны, пытаясь ухватить хотя бы крупицу маны, и спустя какое-то время я вдруг почувствовал, что мана вокруг есть! И не просто есть, а её полно, и она чуть ли не волнами накатывает на меня! Еле сдерживая себя от необдуманных поступков, я постарался направить хоть часть этого потока в мой источник. Мана поддавалась неохотно. Медленно. Очень медленно. Но всё же капля за каплей начали просачиваться к моему источнику, и там вспыхивали яркой вспышкой, после которой искорка становилась пусть на совсем чуть-чуть, но больше. Вот уже внутри меня заполыхал пусть маленький, но костёр, а по маноканалам побежал робкий ручеёк маны…
— Мальчишка! — вдруг прервал меня яростный вопль, и меня буквально снесло со стола на землю.
— Играть со мной вздумал, щенок? — продолжал орать старик, и по моим рёбрам вдруг прилетел мощный удар, откинувший меня сразу на несколько шагов.
— Думал, я не замечу ничего? — продолжал бушевать он, и меня вдруг приподняло в воздух и шваркнуло об столу, — Радуйся, что твоё тело мне нужно целым и невредимым, иначе бы я уже изувечил тебя! Но придётся тебя сделать более сговорчивым… — чуть ли не шёпотом закончил он, и исчез. Я со стоном встал на колени, но большего сделать не успел.