Рассказчик погладил свое брюхо.
— Вот так праздник крыс превратился в праздник ястребов.
Снова разразился смех.
— Хотите ли услышать, что я вам скажу, мои друзья? Узнав о празднике, поинтересуйтесь, кто оказался в результате сытым.
Теперь смеялись исподтишка. Все понимали, что он говорил не о каком-то празднике, речь шла о похоронах. И хотя известие об этом еще не вышло за двери храмов, все знали, что регент Ай еще раз сменил царя.
Это становилось привычным.
Посмеявшись над еще несколькими нескромными баснями, Несхатор закрыла заведение раньше, чем было предусмотрено. Она была разочарована: царский траур не приносил дохода. А в последние годы цари умирали слишком часто. И последний из них не был так уж популярен у народа. Очевидно, публику привлекало представление, называвшееся похоронами, — оно ей ничего не стоило.
Она вспомнила о своем утраченном любовнике. Ах, какой бы из него получился красивый царь!
Покидая дворец с надеждой, что он уходит отсюда в последний раз, Тхуту забыл захватить из своего бывшего кабинета дощечку для письма, подарок Сменхкары. Роскошная вещь, окаймленная тонкими полосками слоновой кости, украшенная золотом, а в центре — рамка с выгравированным и покрытым золотом его именем. Неожиданно опечалившись, он подумал, что вряд ли сможет найти ее. В суете последних дней, скорее всего, кто-то непорядочный прибрал ее к рукам. Он поднялся на верхний этаж, ощущая себя мертвецом, оказавшимся в мире живых. Между тем секретарь царя его успокоил: он обнаружил эту вещицу на полке и поместил ее в надежное место; он ему протянул ее вместе с чернильницей из алебастра с позолоченной тростниковой крышечкой. Он даже дал ему кожаный чехол, чтобы их было удобно нести.
На лестнице, которая вела к большому центральному залу, он обратил внимание на отполированные ступени и подумал о несчастье, случившемся с царем. Действительно ли трость выскользнула? Или ее подтолкнули? И узнают ли об этом когда-нибудь?
Спустившись с лестницы, он столкнулся с Пентью. Совпадение вызвало гул в голове Тхуту: ведь царь совершил фатальное падение, поднимаясь по лестнице именное Пентью. Оба дольше обычного пристально смотрели друг на друга, прежде чем обменяться положенными в таких случаях приветствиями.
— Какие отныне у тебя обязанности? — спросил Пентью.
— Нет никаких обязанностей.
Пентью казался удивленным.
— Ты был Советником царя. Мог бы теперь стать Советником царицы.
Тхуту покачал головой.
— Должность была бы почетной, но, в конечном счете, смешной. Отныне власть в руках будущего царя. Мои советы были бы напрасны.
— Советник Тхуту уходит, стало быть, из власти? — произнес Пентью слегка насмешливо.
Тхуту взглянул на него спокойно.
— Ступени слишком скользкие, Пентью.
Лицо начальника ведомства внезапно передернулось. Он побледнел и явно не знал, что ответить.
— Коварство требует привычки, — продолжил Тхуту.
— Остерегайся!
— Я не опираюсь на трость.
Больше не задерживаясь, Тхуту направился к выходу. Теперь он все понял. Как неповоротлив человеческий разум! В глазах Ая Пентью искупил отравление Нефертити. Очередное убийство, чтобы простили другое!
Выйдя на улицу, он вздохнул с облегчением. Отовсюду раздавались крики продавцов и грохот двуколок, развозивших дыни. Он устал от блеска золота и ссор божественных особ. Ни бальзамировщик, ни убийца не знали, как тяжко бремя Советника.
Утром Сати, как обычно, вошла в спальню царицы, чтобы принести ей легкий завтрак. Она посмотрела на свою госпожу. Анкесенамон знала этот взгляд.
— Что такое?
Сати заморгала, затем извлекла из-под своего пояса маленький футляр, — такой использовали для сохранения папируса в долгой дороге — и протянула его хозяйке.
— Утром гонец принес это для тебя.
Анкесенамон сняла крышку футляра, достала указательным пальцем папирус и развернула его. Он был маленьким — сообщение в несколько строк:
Я узнала новость от торговцев. Мое сердце обливается кровью при мысли о тебе. Когда ты пойдешь к его могиле, оставь за меня мою дощечку для письма среди подарков. На ней указано мое имя. У нас, у всех троих, все хорошо. Пусть Исис даст покой твоему сердцу.