— Кто это принес?
— Иностранец.
— Можно его найти?
Сати отрицательно покачала головой.
— Я не знаю даже его лица. Он передал это Начальнику стражи.
— Прочитала ли ты послание?
— Конечно нет, госпожа.
Анкесенамон заплакала. Но это были слезы радости. Она знала, от кого пришло послание: единственный человек в мире мог попросить ее поместить свою дощечку для письма в могилу царя.[31] Сати взяла послание и прочитала его.
— Она жива, — сумела выговорить Анкесенамон.
— Все трое живы.
— Как бы мне хотелось, чтобы она была рядом со мной.
— Если бы это произошло, ее участь была бы еще тяжелее.
Царица подняла глаза на кормилицу.
— Золото жжет вам руки, — сказала кормилица.
— Это самые хрупкие останки из всех, которые нам когда-либо доводилось обрабатывать, — сказал помощник мастера Асехема.
Останки царя покоились на кедровом столе в зале дворца, предназначенного для такого случая. После смерти юношеское и хилое тело царя еще уменьшилось. Когда после вскрытия тело очистили от внутренних органов, поместив их в сосуды с алебастром, оно стало походить на призрака.
— Это хорошо, можно будет ускорить процесс сушки, — отозвался мастер Асехем.
На рассвете пришли столяры-краснодеревщики и золотых и серебряных дел мастера, чтобы сделать замеры. Чтобы добиться подобия в изображении умершего царя, у них было достаточно образцов: во дворцах и храмах их было множество. Они предлагали взять за образец скульптурный портрет царя, который был установлен в храме Карнака между Амоном и Мут. Первый советник Усермон сам контролировал ход всех работ. «Дело государственной важности», — предупредил мастера секретарь.
— В черепе дыра, — сказал помощник бальзамировщика. — И сломана грудная кость.
— Из-за падения.
Один из учеников притащил к кедровому столу чан с серым, немного липким месивом; именно это была неочищенная и не полностью высушенная соль, которую добывали со дна Северных озер. При помощи деревянной лопаточки мастер Асехем набрал ее полный горшок и начал покрывать царские останки.
«Эти цари, — подумал он, — и на самом деле постепенно исчезают. И был ли этот действительно носителем божественной власти?»
— Госпожа! — воскликнула Сати. — Мне невыносимо видеть, как ты томишься.
— Дважды вдова двоих мужчин. И теперь заключаю брачный союз со львом, — сказала Анкесенамон, рассматривая хищника, лежащего в ее ногах.
— Заведи любовника!
Только благодаря давней привязанности к царице кормилица могла позволить себе такую невиданную дерзость. Будучи застигнутой врасплох ее предложением, Анкесенамон удивленно посмотрела на Сати. Затем она вспомнила послание Меритатон. Кормилица советовала ей последовать примеру сестры.
— Порадуй свое тело, — продолжила кормилица настойчиво.
— И сердце?
— Одно не живет без другого. Если все будет так продолжаться, ты превратишься в живую мумию. Кто тогда тобой прельстится?
— И где я найду любовника?
Лицемерный вопрос, она это знала: сотни мужчин бросились бы добиваться неслыханной чести быть любовником царицы.
— Хочешь, чтобы я отправилась его разыскивать?
Мысль о том, что ее бывшая кормилица превратится в сводницу, вызвала у Анкесенамон короткий смешок. Сати тоже рассмеялась, но ее смех был больше похож на икоту.
— Нужен мужчина, которому я могла бы доверять. Все во мне видят только царицу.
— Итшан, — сказала кормилица.
Анкесенамон удивилась. Бывший соученик Тутанхамона. Пока был жив Пасар, она его не замечала. Но молодой человек был приятным и сдержанным.
— Итшан, — повторила кормилица. — И ты успокоила бы свою печаль.
— Тогда я похороню Пасара дважды.
— Предпочитаешь похоронить себя живой?
Очевидно, это было одно из тех семян, которые распространяются воздушным путем, так как имя Итшан зацепилось в мыслях Анкесенамон. «Если я не останусь верна его памяти, — подумала она, — это мне будет упреком навсегда. Если я останусь верной, у меня забальзамируется сердце».
И что сказала бы Исис?
Через две недели после смерти царя Ай забеспокоился. Что с бальзамированием? Саркофаги? Похоронное имущество? Гробница? Узермон пришел к нему в кабинет с отчетом.
— Писец, которого я послал в Место Маат, вчера возвратился, твоя светлость. Его восхитило количество богатств, которые помещены в гробницу Сменхкары.
— Чтобы Апоп съел Сменхкару не раздумывая! — воскликнул Ай. — Что изъял твой писец?
31
Дощечка для письма из слоновой кости царицы Меритатон, вдовы Сменхкары, на самом деле была обнаружена в могиле Тутанхамона. Подарок был необычным, главным образом потому, что был сделан от имени живого человека, который этой дощечкой пользовался.