Несколько секунд я рассматривал на экране светящиеся зеленым, вибрирующие огнем слова. Меня тяготил тот факт, что президент Соединенных Штатов, согласно административному решению, предпочел считать заявления Вонана-19 убедительными. Я обдумывал, как убедить президента, что все это обман. Я засомневался, стоит ли обременять человека, стоящего у вершины власти, своими сомнениями, но потом послал все это ко всем чертям и приказал компьютеру отпечатать задиктованное мной и передать в информационные файлы президента.
Спустя минуту из щели выработки выскочила моя личная копия, отпечатанная с аккуратными полями и тонко прошитая. Я сложил ее и засунул в карман, после чего позвонил Кларику.
— Я закончил, — сообщил я. — Я хотел бы выбраться отсюда.
Он вскоре пришел за мной. День уже подходил к концу, а точнее, было чуть больше полудня по той системе времени, к которой я привык, мой метаболизм, поэтому я проголодался. Я поинтересовался у Кларика насчет второго завтрака. Он озадаченно посмотрел на меня, но быстро догадался о разнице во времени.
— Вообще-то уже наступает время обеда, — произнес он. — Послушайте, почему бы нам не пройтись по улице и не выпить чего-нибудь вместе? А потом я покажу вам ваш номер в отеле и организую для вас обед. И все будет в порядке. Ранний обед вместо позднего второго завтрака.
— Подойдет, — одобрил я.
Подобно деве Марии во плоти, он вывел меня из-под массы Белого дома в сумерки свежего воздуха. Я заметил, что пока я был под землей, наверху выпал небольшой снег. Тающие сугробы беспорядочно покрывали тротуары, а по улицам плавно проплывали снегоуборочные роботы, всасывая через жадные шланги талый снег. В воздухе еще зависали одинокие снежинки. Огни на сияющих башнях Вашингтона казались жемчужинами на темно-голубом небе. Выйдя через боковые ворота Белого дома, мы с Клариком пересекли Пенсильванское авеню по рыцарской дорожке, которая вывела нас к тусклому коктейльному бару. Кларик устало положил руки на стойку.
Это было одно из автоматизированных мест, которые были популярны несколько лет назад: контрольные развертывающие устройства у каждого стола; компьютеризированный бармен в задней комнате и сложный ряд кранов. Кларик поинтересовался, что я буду пить, и я выбрал ром. Он нажал соответствующую кнопку и заказал виски с содовой для себя. Вспыхнула кредитная панель. Он засунул в щель свою кредитную карточку. Через мгновение из кранов полились напитки.
— Ваше здоровье, — сказал Кларик.
— Взаимно.
Я опрокинул ром в пищевод. Он прошел легко, потому что там отсутствовала пища, которая могла бы помешать, и стал впитываться в нервную систему. Я нагло попросил Кларика снова наполнить свой стакан, в то время как он еще не разделался со своим первым. Он задумчиво посмотрел на меня, словно вспоминая, что в моем досье ничего не говорилось по поводу того, что я — алкоголик. Однако выполнил мою просьбу.
— Вонан отправился в Гамбург, — резко сказал Кларик. — Он изучает ночную жизнь.
— Я полагал, что его закрыли несколько лет назад.
— Они используют его как аттракцион для туристов, даже имитируя моряков, которые возвращаются на берег и ссорятся. Одному богу известно, как он узнал об этом, но можно поспорить, что сегодня там будет знатная заварушка. — Он посмотрел на часы. — Возможно, она уже началась. Они опережают нас на шесть часов. Завтра он будет в Брюсселе. Потом в Барселоне, чтобы посмотреть бой быков. Ну, а после прибудет в Нью-Йорк.
— Помоги нам Боже.
— Бог, — сострил Кларик, — через одиннадцать месяцев и — сколько там? — шестнадцать дней устраивает нам конец света. — Он грубо расхохотался. Но это еще нескоро. Если бы все это было завтра, нам не пришлось бы возиться с Вонаном-19.
— Только не говорите, что вы тайный апокалипсист.
— Я тайный пьяница, — отозвался он. — Я уже успел попробовать этот напиток во время второго завтрака, Гафилд, и у меня теперь раскалывается голова. Вы знаете, когда-то я был молодым перспективным юристом, с отличной практикой. И зачем только я сунулся в правительство?
— Вам следует принять антистимулятор, — посоветовал я.
— Пожалуй, что вы правы.
Он заказал себе лекарство и, немного подумав, третью порцию рома для меня. У меня немного стучало в висках. Три порции за десять минут? Ну, ничего, я всегда успею тоже принять антистимулятор. Появилась таблетка, и Кларик проглотил ее. Скорчил рожу, когда почувствовал результат ее действия, в результате которого алкоголь исчез. Какое-то время Кларик еще корчился, но потом взял себя в руки.
— Извините. Он сразу же подействовал.
— Лучше себя чувствуете?
— Намного, — отозвался он. — Я не разболтал ничего секретного?
— Думаю нет. И кроме того, вы же ожидаете завтра конец света.
— Это просто такое настроение. Ничего религиозного. Можно я буду называть вас Лео?
— Меня это очень устроит.
— Отлично, Лео. Понимаешь, я сейчас трезвый, поэтому могу отвечать за свои слова. Я втянул тебя в паршивое дело. Если тебе что-то понадобится, пока ты нянчишься с этим футуристическим шарлатаном, просто попроси меня. Я трачу не свои деньги. Я знаю, что ты привык к определенным удобствам, и я устрою это в два счета для тебя.
— Я ценю это… Санфорд.
— Санди.
— Санди.
— Например, сегодня. Ты сразу же явился сюда, так что не думаю, что успел пообщаться с друзьями. Может быть, тебе захочется иметь компаньона за обедом… да и вообще.
Это было очень внимательно с его стороны — учитывать нужды пожилого ученого-холостяка.
— Спасибо, — сказал я, — но думаю, сегодня я справлюсь со всем сам. Мне надо немного собраться с мыслями и привыкнуть к вашему времени…
— Насчет этого можно не беспокоиться.
Я пожал плечами, давая понять, что вопрос решен. Мы похрустывали сухим печеньем из морских водорослей, прислушиваясь в отдаленному шипению громкоговорителей звуковой системы бара.
Говорил Кларик. Он упомянул имена нескольких членов комиссии, которые будут сопровождать Вонана. Среди них были Ф. Ричард Хейман — историк; Элен Эмсилвейн — антрополог и Мортон Филдс из Чикаго — психолог. Я глубокомысленно кивнул в знак одобрения.
— Мы все тщательно проверили, — сказал Кларик. — Мы не хотим, чтобы в комиссии возникали враждебные группировки или что-либо в этом духе. Поэтому мы просмотрели все файлы с досье, чтобы в комиссии не было психологической несовместимости. Поверь мне, это была непростая работа. Нам пришлось отклонить две кандидатуры, потому что они не подошли.
— А вы храните файлы по поводу прелюбодеяний?
— Лео, мы стараемся хранить файлы по поводу всего. Ты удивишься. Но в конце концов, благодаря различным перетасовкам, мы сформировали комиссию…
— Может быть, проще объявить Вонана обманщиком и забыть о нем?
— Прошедшей ночью в Санта-Барбаре прошел массовый митинг апокалипсистов. Ты слышал что-нибудь об этом?
— Нет.
— На побережье собрались сотни тысяч человек. Они нанесли ущерб на два миллиона долларов. После обычных оргий они начали заходить в море подобно лемурам.
— Леммингам.
— Леммингам. — Кларик какое-то время подержал свои пухлые пальцы на контрольном развертывающем устройстве, потом убрал. — Ты только представь себе сотни тысяч апокалипсистов, заходящих голыми в Тихий океан январским днем. Мы до сих пор не можем установить число утонувших. Нескольких сотен? И бог знает, сколько из них подхватили пневмонию. Десятерых подростков просто затоптали. Лео, они подражают азиатам. Но только не здесь. Только не здесь. Теперь ты понимаешь, против чего мы боремся? Вонан ликвидирует это движение. Он расскажет людям, как живут в 2999 году, и они перестанут верить, что близится конец света. Апокалипсисты потерпят поражение. Хочешь еще рому?