Джиллиан
Маски зверя
Первая глава
В последнее время мне очень хочется обзавестись оружием.
Честно-честно. Скажете, для городской двадцатипятилетней девицы желание заиметь оружие — странная заумь? Дурацкая прихоть? А вот фиг вам. Для интроверта, который каждый день видит пугающие странности, это желание закономерно. Сначала-то всё было более спокойно… Впрочем, вру. Сначала я перепугалась до потемнения в глазах. Видеть то, что видела, — это не для слабонервных. Но постепенно привыкла, хотя вздрагивала часто, тут же изображая такое лишнее движение — чаще, будто суматошно оглядываясь, чтобы «те» не поняли: их видят. Во всяком случае, со временем я убедилась, что, кроме меня, больше никто не видит этого… кошмара. А ещё убедилась, что я не шизофреник и все эти дела мне не мерещатся.
Меня зовут Лида. Работаю в скучнейшем цокольном магазинчике, торгующем пряжей, среди множества других магазинчиков в этом доме, больше похожих на дореволюционные лавки. Основное отличие моего: его угловое помещение отдельное, а не часть стены, делённой на тесные прилавки, как в соседнем подвальном лабиринте. Продавщицей и главной здесь племянница хозяйки целой сети таких магазинчиков с пряжей и обоями. Зовут Аделией. Красиво, звучно. Правда, совсем не созвучно внешности — она невысокая блондинистая толстушка со всегда безмятежным пухлым лицом, в щеках которого глазки утонули до блестящих щёлочек. Возможно, я описываю её по контрасту с собой. Я-то худая, как щепка. Как говорится, никаких округлостей ни сзади, ни спереди. Да и внешность у меня непримечательная: одного взгляда точно не хватит, чтобы меня запомнить. Тусклая, даже невзрачная брюнетка… А Аделия… Мало того, что довольно симпатичная девица, так ещё и, к моей зависти, общительная.
Но в магазине Аделия главная только по блату. Продавец из неё… Она ничего не запоминает и ничего, соответственно, не знает: ни названия пряжи, ни её состава, ни того, сколько и какой пряжи надо для той или иной вещи. Хотя журналов перед носом — куча. Меня потому и взяли в пару к ней, помощницей на деньги, которых еле хватает на квартплату, что я-то, в отличие от Аделии, помню о товаре всё и с ходу могу назвать всё, что интересует покупателя.
В общем-то, мне повезло, честно говоря. Я оказалась в магазине в нужный момент — когда Аделия мекала и бекала, пытаясь объяснить крупногабаритной тётеньке, чем отличается мохер с пятьюдесятью процентами акрила от такого же, но с тридцатью. Вязать мне часто приходилось. Так что вступила в беседу, и тётенька ушла довольная и с сумкой пряжи, а Аделия предложила мне подработку. Она легко уговорила свою тётку-бизнесменшу пристроить меня в магазинчике на подхвате. Та пришла, провела со мной настоящее собеседование и осталась довольной.
Если учесть, что в нашей семье работают оба моих родителя, но есть ещё два младших брата, один из которых только год учится в вузе, а второй ещё не скоро закончит школу, да ещё вспомнить о безработице, то получить это место оказалось очень даже неплохо, притом, что я уже безрезультатно пыталась найти работу по специальности — экономистом. Ну, на крайняк — кассиром.
Итак, всё бы хорошо. Если б не одно «но» поначалу. Аделия, будучи девицей довольно крупногабаритной, как та покупательница, предпочитала нежить свой роскошный зад на мягком стуле, пока я не только вынужденно общалась с покупателями (напомню: я интроверт — представьте, каково мне это!), но и бегала принимать товар, и таскала тяжеленные мешки с пряжей, а потом раскладывала её по полкам и в кладовой. Мыть магазинчик тоже приходилось мне. И вязать демонстрационные образцы из новой пряжи. И держать в порядке все бумаги. А эта… Сидела, попивала чаёк, листая женские журнальчики, да по мобильнику болтала.
В общем, можете смеяться, но однажды мне прилетело пыльным мешком из-за угла. Легко. Правда, не совсем из-за угла, но точно — мешком. Случилось это через полгода после моего устройства на работу. Привезли новую партию пряжи. Я быстро просмотрела, что именно и сколько, а также соответствует ли всё привезённое накладной, подписала бумаги и принялась за разгрузку. Пока перетаскивала привезённые мешки с новой пряжей в маленькую кладовку, водитель грузовичка орудовал в крытом кузове, пододвигая остальные мешки ближе к краю. Торопился в другую точку. Один мешок с хлопком, а значит из самых тяжеленных, оказался на куче остальных, прямо на краешке кузова. От толчка из кузова он поехал и благополучно грохнулся на меня, когда я подошла к машине за следующей парой мешков.
Потеряла сознание. А пришла в себя лежащей в кладовке, на сдвинутых стульях, и обнаружила, что получила сотрясение мозга: меня, как в глазах прояснело, вывернуло на пол кладовой, а когда была поднята на ноги, после требования врача скорой не сумела найти кончика носа пальцем, хотя тянулась вроде в правильном направлении.