Нет ничего полезнее для собственного образования, как учить других, поэтому Маськин самолично преподавал Шушутке секреты кулинарии, от чего Маськина стряпня становилась ещё вкуснее, а сонный Гипнотизёр учил Шушутку секретам гипноза и прочим фокусам, отчего у него самого, к его удивлению, некоторые фокусы даже начинали получаться.
Правый Маськин тапок, поднаторевший в юриспрунденции за годы отсидок и ссылок, преподавал Шушутке право. Право включает в себя свод законов и основы понятия справедливости. Левый тапок, как вы догадались, преподавал Шушутке лево. Это такой свод беззаконий, по которому живут и действуют настоящие левые на протяжении всей истории. Изучение и права и лева очень важно. Этот двухстороний сбалансированный подход помогал Шушутке развиваться не однобоко, а широко и вразумительно. То есть ему не говорилось: «Вот, Шушутка, это – белое», или: «Вот, Шушутка, это – чёрное». А ему говорилось: «Чёрные утверждают, что это белое, в то время как белые полагают, что это чёрное. А ты, Шушутка, сам решай, что тебе думать и считать. Формируй своё собственное, так сказать, неоднобокое мнение».
Нет ничего хуже, чем воспитывать детей в однобоком ключе. Таким ключом не открывается ни одна дверь в этом мире, полном замков и запоров. Вы можете возразить, что, например, население Африки не страдает от запоров, и даже наоборот… Это верно: когда у тебя нет двери, то и запирать нечего, а когда в пищу употребляешь одну воду, то пристало ли жаловаться на запор?
С тех пор как мы передоверили образование наших детей скучным тётям из школ, мир пришёл в упадок и страдает непрекращающимся запором. Ну чему могут научить эти серые неудачницы? Только стать такими же, как они – протокольными до остервенения, тупыми до икания и вялыми до бормотания…
Мы ведь не доверяем зачатие своих детей соседу, во всяком случае, пытаемся поучаствовать в какой-то мере в этом лично, передать им, так сказать, свою генетическую нудятину… Так почему же в воспитании наших отпрысков мы полагаемся на всякую шваль?
Не доверяйте воспитание своих детей тем, кому вы даже не доверили бы выгуливать не то что свою – соседскую собаку!
Мир дурён вовсе не из-за того, что в человеках буйствует врождённая пришибленность. Это всё оттого, что мир вывернул себя наизнанку, и вместо того чтобы утрировать, как Маськин, со вкусом и потихоньку, все полагают, что «утрирование» якобы означает преувеличивать, вдаваться в крайности, превзойти меру, раздувать что-либо чересчур…
А ведь как начнёшь утро – таким и будет весь день. Как начнёшь весну – таким и будет весь год. А как начнёшь юность – такой и будет вся остальная жизнь…
Глава 34
Маськин и весенняя побудка
Наконец весна принялась напористо вступать в свои природные права и нашелестела Маськину ручьистыми ветерками, что всех, кто был в спячке, пора будить, а то так недолго и лето проспать.
Многие, например, умудряются проспать всю жизнь… А некоторые, и умерев, так и не пробуждаются… Бесконечная вереница снов, перетекающих из никуда в никуда. Вам это ничего не напоминает? Боже мой, неужели это и есть наша жизнь и смерть? Неужели во Вселенной кроме снов, перетекающих в сны, больше ничего нет?
Нет, уж. Полноте… Ту-ру-ру, труба зовёт! Вставайте, пробуждайтесь, поднимайтесь! Хватит спать! Но нет ответа. В нашем самом сонном из всех возможных и невозможных царств, именуемом текущей реальностью, нет ни одного трезвого взгляда, ни одной ясной мысли. Всё подёрнуто маревом сна, тяжёлого, как гири у спортсмена.
Но Маськин, будучи единственным известным мне реальным героем, если уж сам не спал, то и другим спать не давал.
Маськин, разумеется, начал побудку с Гипнотизёра Феди, который к тому времени и сам почти уже проснулся, стал чинно прохаживаться по дому и совать нос в чужие дела, хотя официально совершенно проснувшимся себя пока ещё не признавал.
Маськин всё его спрашивал: «Товарищ Гипнотизёр, вы уже проснулись?» А Гипнотизёр неторопливо начинал раскачиваться на ходу и отвечал как бы во сне: «Никак нет-с, пока ещё не проснулся!»
Можете себе представить, какова была радость Маськина, когда однажды Федя вдруг ответил на поставленный Маськиным вопрос вполне положительно, и даже, казалось бы, охотно. Маськин, говоря по совести, не заметил большой разницы в степени сонности или пробуждённости Гипнотизёра, но спорить не стал. Гипнотизёр Федя оказался вовсе не Федей, Который Съел Медведя, как его прозвали жители Маськиного дома, а Плутоном Измаиловичем Кузинни, потомком известного чёрно-белого мага Меркурия Кузинни, который заснул ещё в прошлом веке, посещая подшефный коллектив пивзавода, производящего пиво марки «Икни!», и, как говорили, до сих пор не проснулся, хотя потреблял пиво и воблу в поразительном для спящего человека количестве и при этом почти не икал. Этот случай даже попал в книгу рекордов Гиннеса, в раздел «Рекорды магического плутовства», между записью о факте прикуривания от молнии и рапортом о получении серы из золота, причём книга утверждала, что выданный магу под честное слово кусок золота превратился в серу без остатка, в то время как обратное превращение произвести не удалось… Когда у мага при обыске обнаружили точно такой же слиток, он заявил, что у него такой кусок золота был с детства, что вовсе это не тот кусок и что это никакое не золото, а просто металл жёлтого цвета китайской национальности, и ему поверили, потому что маг обильно подтвердил свои аргументы гипнозом.
Плутон Измаилович был не такой. Он зарабатывал себе на жизнь честным ремеслом. После некоторого замешательства маэстро степенно представился всем обитателям Маськиного дома, с которыми в бессознательном состоянии провёл всю зиму, и предъявил счёт за свои услуги на круглую сумму, включавшую потарифную оплату всех проспанных часов и приличные командировочные. Маськин отметил, что черты лица проснувшегося мага не лишены благородства, и счёт оплатил немедленно, потому что не хотел Гипнотизёра задерживать. «Дома-то его, небось, заждались!» – вздохнул с состраданием Маськин и пошёл угощать свою Сосульку мороженым, потому что ей нужно было питаться по часам.
Гипнотизёр спрятал деньги в портмоне и ещё потолкался для приличия по Маськиному дому часика полтора, дождавшись обеда, за которым плотно закусил, и лишь потом откланялся, пообещав зайти к будущей осени и уж тогда попытаться ввести всех в высококачественную спячку, если, конечно, «ваш Плюшевый Медведь перестанет нарушать чистоту эксперимента своей усосанной лапой».
Плюшевый Медведь поклялся исправиться гораздо раньше – не к следующей осени, а к ближайшему понедельнику, и потом так раскормить свою лапу за лето, чтобы она вообще больше никогда не усасывалась! Эти обещания всех удовлетворили.
Вообще, если Плюшевого Медведя справедливо критиковали, он обычно живо отвечал, что если вам так уж не нравится поведение Медведя, то… он критику принимает и постарается исправиться к понедельнику. По понедельникам Плюшевый Медведь, действительно, был всегда особенно исправленный, но потом, к середине недели, иногда случайно портился обратно.
Есть некоторые невоспитанные типы, которые обещают выполнить различные вещи «после дождичка в четверг» и никогда обещаний своих не выполняют. Но Плюшевый Медведь был совсем не такой. Он был добрый и очень порядочный. А также чрезвычайно пуктуальный, то есть пукал исключительно по часам, никогда не опаздывая. По нему могли сверять часы все вокзалы мира…
А кроме того, он был, что называется, созданием, которое «мухи не обидит», больше того, он мог заставить Маськина спасать эту самую муху, если та случайно падала в аквариум к рыбкам Глоткину и Селёдкину и те настраивались её, как бы это помягче выразиться, слопать… Вот какой добрый медведь, а вы говорите, что всем этим обещаниям исправиться к понедельнику верить нельзя. Зря вы это, зря…