Конец рабочего дня еще не наступил, и на улицах Юракуте было довольно много людей, явно спешащих куда-то по делам. То тут, то там слышался суховатый кашель, лица многих скрывали медицинские маски. Рика напомнила себе, что стоит сделать ежегодную прививку от гриппа. Она поежилась: ледяной ветер обдувал щеки, отчего казалось, что кто-то водит по коже лезвием ножа.
В метро она на автомате пересела с линии Яманотэ на Кэйхин-Тохоку.
До Рики доходили слухи о журналистках, которые вступали в интимные отношения со своими информаторами, или «клиентами». Впрочем, возможно, это были всего лишь сплетни. Никто никогда не будет афишировать такие отношения, а чужие языки наболтают что угодно. Но в их профессии без «клиентов» действительно никуда. Это сложно — создать совершенно особый, размытый тип отношений… он даже описанию не поддается, и еще сложнее поддерживать эти отношения в формате, который не заставляет преступать собственные моральные принципы… Рика никогда не расспрашивала других журналисток, как им это удается. И удается ли? Она не стала бы утверждать, что никогда не применяла кокетство, общаясь с полицейскими или чиновниками, чтобы выведать больше информации. Но ей хорошо помнилось разочарование, которое она испытала, когда вдруг выяснилось, что одна известная журналистка, пример для нее, оказалась любовницей члена парламента и получала всю сенсационную информацию через постель. Это неприемлемо для нее, а для других, возможно, норма…
Нахмурившись, Рика шагала между высотных зданий, окрашенных закатным светом. Если бы Кадзии Манако была журналисткой, она не стала бы задаваться вопросами нравственности. Не потому ли Рика испытывала к ней легкое презрение, смешанное с толикой страха? На заседании суда Манако уверенно заявила, что ее тело бесценно, и нет ничего предосудительного в том, чтобы получать деньги за небывалое наслаждение, которое оно способно подарить. Разумеется, никто в зале суда не мог проверить, насколько правдивы ее громкие слова. Рика вспомнила девушку, которую видела у зеркала в уборной. Черты лица уже стерлись из памяти. Оно и понятно: ведь ее привлекла не внешность незнакомки, а легкая аура любви к себе. Такая же появилась у Рэйко после замужества. А как воспринимают ее, Рику, другие люди? Насколько она привлекательна для них?
Рика ехала на встречу с информатором. Обычно они встречались раз в месяц в старой, пропитанной запахом мирина идзакая[19] под мостом Симбаси. Каждый третий четверг в семь вечера, пока в заведении еще не так много народу. Беседа за приватным столиком занимала где-то часа полтора. Свиданием такой формат точно не назовешь.
Под приветствие старого хозяина — ему было уже за семьдесят — Рика направилась к самому дальнему столику-котацу[20], отгороженному ширмой от прохода. Из кухни доносилось шкворчание и запах прогорклого масла.
— О, похоже, бросить курить так и не получилось, — делано засмеялась она, бросила сумку на татами и села напротив мужчины с сигаретой в руках. Затем тщательно протерла руки влажным полотенцем со стола. На встречах они мало ели и почти не пили. Ну и, конечно, не тратили время на пустые формальности. Каждый рассказывал о том, что хотел рассказать, — так повелось с самого начала их знакомства.
Синои Есинори, член редакционной коллегии крупного новостного агентства, всегда такой красноречивый на ТВ-шоу, в обычной жизни был человеком тихим и скромным. Порой случалось, что почти всю встречу Рика жаловалась на жизнь, хотя приходила послушать его. Синои в такие моменты не выглядел ни скучающим, ни заинтересованным: он просто вежливо поддакивал и жевал. На экране телевизора, в свете софитов, он казался крепко сбитым и гораздо моложе своего возраста, а в жизни он был худощавым и сутулым, с проседью в мягких на вид волосах. Нескладный — вот самая верная характеристика. Костюм слегка помят, но не настолько, чтобы выглядеть неаккуратным.
— А я и не говорил, что собираюсь совсем бросать. Зато количество курева в день сократил, — спокойно ответил Синои, потушил сигарету о пепельницу и сделал глоток воды.
— Похоже, работы на телевидении у вас прибавилось — наверное, и поспать некогда. О, какую вы выбрали закуску сегодня!
Перед Синои стояла бутылочка подогретого ржаного сетю[21], а к нему — кимпира[22], эдамамэ[23], тофу и жареная рыба. Раньше во время их встреч он заказывал пиво, а к нему что-нибудь жареное в масле, но в последнее время, похоже, начал уделять внимание здоровью — подумать только!