И в пору созревания плодов
Я, как невольник, вам служить готов.
Возьми всех чад своих и домочадцев,
Чтоб сельской жизнью им понаслаждаться.
Ведь, так прекрасно — что ни говори —
Пожить в деревне месяц, два и три.
Вам, горожанам, наблюдать желанно
Цветенье древа, злака и тюльпана».
Чтоб разговор сей в сторону свернуть,
Твердил хозяин: «Что ж, когда-нибудь!»
Лет восемь промелькнуло как мгновенье,
Все повторял селянин приглашение.
А горожанин, с правдой не в ладу,
То говорил, мол, нынче брата жду,
То уезжаю по делам торговым,
То чувствую себя я нездоровым.
То, мол, приедем мы, да не сейчас...
А между тем селянин всякий раз
В дом горожанина спешил с любовью,
Как птица к прошлогоднему гнездовью.
И добрый горожанин каждый год
Для гостя не жалел своих щедрот.
Селянин этот гостем был желанным,
Он ел и пил и сиживал с кальяном.
Твердил он, руку положа на грудь:
«Ты б к нам, ходжа, приехал как-нибудь!»
Хозяин отвечал: «Всему свой срок,
О друг мой верный, нам хозяин бог!
Мы, люди,— корабли под парусами,
Лишь Он, дающий ветер, правит нами».
И снова, как все эти восемь лет,
Давал ходжа селянину обет.
И целое прошло десятилетье.
Большими стали у торговца дети.
Они сказали: «Ветр и даже тень —
Все путешествует во всякий день.
Отец, гостеприимством благодатным
Связал ты друга долгом неоплатным.
Тебе он этот долг без лишних слов,
Как честный человек, вернуть готов,
И нам шептал он: время, мол, приспело.
Тебя на доброе подвигнуть дело!»
Хоть им не возражал отец, любя,
Но все ж, мудрец, он думал про себя:
«Увы, походит дружба на зерно:
Ему иль сгнить, иль прорасти дано».
Ведь говорят издревле: «Бойся тех,
Кому добро содеял, как на грех».
Привязанность иная для друзей
Опасней, чем пустынный суховей.
Хоть и бывает иногда добра
И сладостна, как вешняя пора.
Предусмотрительность дороже злата,
Хоть подозрительностью и чревата.
Недаром сказано такое слово:
«Повсюду людям западня готова».
Не потому ль, хоть степи широки,
Туда спешим мы, где нас ждут силки?
Хоть ты и зорок, проглядишь засаду,
Что лишь душе заметна, а не взгляду.
Не будь нигде опасности вокруг,
Так не лежал бы на виду курдюк.
Как было ранее? Среди могил
Ты побродил бы, мертвых расспросил,
Чтоб стала истина тебе ясна:
Бывало так в любые времена.
И в яму своего высокомерия
Равно и люди падали и звери.
Когда ты зряч, будь прозорлив с людьми,
А слеп, так посох поскорей возьми!
Покуда разум есть и есть возможность,
Как посох ты используй осторожность.
А если, ты и посох держишь зря,
В путь не пускайся без поводыря.
...Но мы, пожалуй, отвлеклись немного,
А горожанина ждала дорога.
Селянин звал его немало лет,
И горожанин не предвидел бед.
И птица давнего его решенья
Взяла к деревне друга направление.
Припас грузила на волов семья,
И мнили дочери и сыновья:
«Лишь плод надежд вкушавшие доселе,
Вкусим с ветвей плоды мы, что созрели.
Чтоб нас зазвать, потратив столько сил,
Селянин древо щедрости взрастил.
Откроет он, в любви на все готовый,
И душу нам, не то что сад плодовый.
И в город от него с собою мы
Возьмем еще припасы для зимы».