Один монах в печали и тоске
Средь бела дня шел со свечой в руке.
И некто, с кем сошлась его дорога,
Спросил монаха, удивясь премного:
«Что ищешь ты с таким усердьем странным
На торжище, по лавкам и дуканам?»
Сказал монах: «Мне нужен человек,
Ищу я человека весь свой век!»
Ответил некто: «Этого товара,
Чем надо, боле в толчее базаря!»
Сказал монах: «Хоть торжища полны
Но люди все не те, что мне нужны!»
...Мы человека всюду ищем сами,
Идущего весь век двумя стезями:
Путем Любви, что к Истине приводит,
И злобы к тем, кто этот путь обходит.
Где муж такой, в каком краю земли:
Ему бы жизнь отдать мы в дар могли.
Рассказ о том, что ответил хозяин человеку, который утверждал, что все на свете предопределено
Влез некто в сад чужой через забор
И стал срывать плоды, как жадный вор.
Сказал хозяин: «Устрашись Аллаха,
Коль предо мной не чувствуешь ты страха!»
Ответил вор: «Я ль грешен потому,
Что, божий раб, господню рву хурму?
Плоды без платы нам дарует бог,
И потому напрасен твой упрек».
Сказал хозяин: «Что ж, ты прав, быть может,
И если в мире все — творенье божье,
Я привяжу, подвластен божью гневу,
Тебя, раба господня, к божью древу!»
Так он и сделал, и тяжелой палкой
Стал вора бить, и тот взмолился, жалкий:
«Что ты творишь? Не по грехам так строго
Караешь ты меня — созданье бога!»
Был бьющий строг, он вору отвечал:
«Спасибо, ты урок мне преподал.
И, божий раб, я палкой бью господней
Другого божьего раба сегодня,
Мой гнев, моя рука, твои бока
И палка — божье все наверняка!»
Рассказ о том, как люди уговаривали Маджнуна отказаться от своей любви к Лейли
Маджнуну многие глупцы рекли:
«Не столь прекрасна красота Лейли.
В округе нашей есть по крайней мере
Сто или даже двести лучших пери.
Любую выбирай из этих дев!»
Маджнун глупцам ответил, побледнев:
«Краса — не очертание сосуда,
А то, что наливают нам оттуда.
Откуда уксус пить вам суждено,
Вкушаю я сладчайшее вино.
Вам этот уксус наливают к счастью,
Чтобы и вы не воспылали страстью.
Господь из одного кувшина льет
Кому-то горький яд, кому-то мед.
Хоть видят все сосуда очертанье,
Но лишь достойный видит содержанье!»
Рассказ о муаззине, у которого был противный голос
Хоть голос громок был его и внятен,
Но для людского слуха был отвратен.
Спать не давал и знати он, и черни
И в предрассветный час, и в час вечерний.
И хоть пугал детей он в колыбели,
Все ж муаззина до поры терпели.
Но вот собрались все принять решенье —
Сыскать от муаззина избавленье.
Усердному глашатаю Аллаха
Собрали денег эти дети праха
И так сказали; «Нам успокоенье
Несли твои призывы на моленье.
Мы, твой заслышав незабвенный глас,
Всю ночь до света не смыкали глаз.
Вот деньги для тебя, ступай по чести,
Справляй свой долг в ином каком-то месте.
Пусть правоверные в другом краю
Услышат песню вечную твою!
Пусть голос твой, звучащий в тишине,
Напоминает им о Судном дне!»
Взял деньги муаззин и в путь пустился:
Как раз в Каабу караван случился.
Однажды этот самый караван
Среди неверных свой раскинул стан,
А муаззин, усердием одержим,
Стал звать к молитве голосом дурным.
Ему сказали: «Этот крик кафирам
Немил, мы не уйдем отсюда с миром!»