Рассказ о том, как Пророк (мир ему!) поставил во главе войска юношу из племени хузайл
По всей видимости. Руми не знал точно, кого именно поставил Мухаммад во главе войск, посланных им в поход на Сирию незадолго до смерти. Поэтому он неопределенно назвал его юношей-хузайлитом. В действительности этим полководцем был Усама б. Зайд ал-Калби, сын раба
Мухаммада, сыгравший заметную роль в ранней истории арабской империи. Приказ Мухаммада утвердил его преемник халиф Абу Бакр (632—634). Было много нареканий в адрес Усамы, связанных главным образом с отсутствием у юноши опыта руководства войсками. Последующие события подтвердили правоту Мухаммада.
Рассказ о дубильщике кож, который потерял сознание на базаре
Предписывает мудрость древних книг // Тем и лечить, к чему больной привык.— В оригинале в первой строке: «Таким образом изрек великий Гален»- Вторая строка представляет собой хорошо известный афоризм древнегреческой и арабской медицины, основанный на утверждении, что природа — лучший врачеватель и что привычка — вторая натура. Данный рассказ появился у Руми под прямым воздействием аналогичной истории «Асрар-наме» Аттара.
Рассказ о лавочнике, у которого были разновесы из глины
Один любитель глину пожевать...— Геофагист — символ нерадивого, обуреваемого мирскими и плотскими чувствами ученика (мурид), который потворствует своим желаниям вкусно попить н поесть и не думает о духовном совершенстве. Лавочник—наставник (муршид), который, зная о его слабости, держит его в неведении о своей осведомленности.
Рассказ о суфии, который застал свою жену с чужим мужчиной у себя в доме
Почтеннейшая видит и сама: //У нас обитель скромная весьма. — Эта часть рассказа — пояснение суфийского положения о добровольной бедности. Тесная обитель — символ подлинного дервиша, в котором нет ничего, кроме бога.
Рассказ об одном факихе, который носил большую чалму
Эта притча — зарисовка с натуры, жизненный казус. Рассказывая о нем, Руми не упустил случая поиздеваться над мусульманскими юристами, которые имели обыкновение носить чалмы и тюрбаны больших, чем
нужно, размеров. Собственно, величина чалмы отражала важность поста, занимаемого ее владельцем. На Востоке в чалму, как в потайной карман, прятали различные ценности, вещи и деньги. Именно поэтому ее и сорвал с головы факиха вор.
Рассказ об отшельнике, который веселился в голодный год
Вы ж отошли от божьего закона...— Аскет (захид) объясняет людям, что хоть высшая Реальность и ниспослала им наказание за то, что они погрязли в мирских заботах и чувственных пороках, тем не менее она милостива и милосердна, поскольку наказание выпало лишь на долю некоторых. Если же устремиться помыслами к богу, как это делает аскет, то милость божья распространится на людей. То, что люди воспринимают как недород, вызвано не физическим голодом — это голод духовный; смерть, постигшая часть людей, обусловлена болезнью духа и ослаблением веры в Высшее существо.
И стала кровью нильская вода...— Одна из десяти «казней египетских», которые бог через пророка Моисея (Муса) ниспослал на египтян, состояла в том, что вода Нила приобрела цвет крови, стала смрадной и непригодной для питья. Когда царь Фараон удовлетворил требование Моисея, вода в Ниле стала обычной.
История о водоеме, о рыболовах и о трех рыбах
О том рассказ в старинной книге есть, // И мог бы грамотей любой прочесть.— В оригинале содержится точное указание источника, из которого Руми почерпнул сюжет рассказа: «Ты (читатель) смог бы прочесть ее в книге „Калила и Димна"».
Мы говорим, что заяц спит, труслив, // В зрит во сне собак, ни мертв, ни жив.— Согласно поверью, заяц спит с открытыми глазами. Метафора «сон зайца», употребленная Руми, означает беспечного человека, который внешне выглядит бдительным.
И брюхом вверх, чтобы спастись от зла, // Вниз по теченью рыба поплыла.— Подлинный мистик, очутившись в воде, не должен прилагать физических усилий, чтобы плыть, например, к берегу. Ему следует лишь держаться на поверхности, уповая на течение, т. е. на божий промысел.
Рассказ с том, как продают лунное сияние, выдавая его за холст
На тот базар, где шум и суета, // И мы пришли, чтобы купить холста.— Перевод здесь несколько отошел от оригинала. У Руми: «Сей мир — чародей, мы же в нем — торговцы, покупающие куски лунного света». Поэт обыгрывает здесь широко распространенное в его время поверье, что льняное полотно (холст) портится, если на него падает лунный свет. Процесс разрушения становится особенно быстрым, если ткань замочить в воде в момент, когда на небе одновременно видны солнце и луна. Смысл аллегории ясен; мир вещей, чувственный и осязаемый, непрестанно вводит человека в заблуждение: при лунном свете он продает холст, а с наступлением дня делается видно, что нет ни денег, ни полотна. Поэтому следует познавать скрытую сущность вещей, которая представляет собой истинную Реальность, а не обманываться их внешними атрибутами.