Следующая глава будет касаться уже положения евреев в СССР в семидесятые годы. В предыдущее десятилетие появилось представление, развиваемое и в последующее время, об СССР, как об «империи зла», и западные газеты, находящиеся едва ли не исключительно в руках еврейских магнатов, стали разрабатывать эту легенду, как, разумеется, и телевидение во всем мире. Вдруг подняли на щит все, что работало на эту тему. Причем эта тема в реальности стала темой преследования евреев в СССР. Темой их горестной судьбы в Советской России. И недалек день, когда, как в нынешней Германии, каждый из нас будет обложен официальным налогом на выплату пострадавшим от коммунистического режима евреям или их родственникам. Нас еще обложат контрибуцией, в пользу этих вечных страдальцев. И еще наши доярки, шахтеры и прочие, оставшиеся в живых, будут платить не только гусинским и березовским, но и прочим «пострадавшим». Или уже платят?
Отчего же вот так вдруг, евреи стали преследоваться коммунистическим режимом? Под эту волну вознесли Солженицына, Пастернака и десятки прочих борцов с тем «большевизмом», которого никогда не было. А истинный большевизм остался скрытым от глаз народных: тот большевизм, в котором за слово «жид» давали десять лет лагерей. А если учесть легкость лжесвидетельства в таком тонком вопросе, можно легко себе представить размеры террора против русских в быту и на производстве, в учебных заведениях, в отделах культуры и издательствах. Итак, откуда же взялся этот миф об антисемитизме в СССР? Ответ на этот вопрос мы найдем в следующей главе.
Еврейская власть и русский крестьянин в 20-30-е годы
Прежде, чем закончить эту тему «возрождения» еврейского народа под благодатными лучами коммунистической власти, аккурат во время кровавых вакханалий большевизма, откроем еще одну страничку истории того времени, чтобы оттенить сообщения журнала Бнай Брит о замечательном энтузиазме, охватившем евреев в СССР, когда они, и каждый из них, гордо говорили; это наша власть, наши вожди, и осуществляется наша мечта, наша идея!
Страницы истории жухнут, желтеют, осыпаются, попадают в спецхраны и исчезают из памяти потомков. Новые поколения, одно-два, уже вовсе не знают, чего и как «там» было. Затем появляются патентованные историки и пишут то, что выгодно властителям. Но историки бывают разные. Бывают и хорошие, и мы возьмем для нашей темы одного из них, автора «Альманаха еврейской культуры» (Романовский Д. Советские евреи под нацистской оккупацией. «Ковчег» Альманах еврейской культуры. Вып. 1, Москва — Иерусалим, 1990г.)
Автор рассматривает, кроме прочего, отношения русских и евреев перед войной в свете коллективизации и прочих дел коммунистической власти на конкретном примере Белоруссии и Северной России.
Когда пришли немцы, то им было легко, пишет автор, вести пропаганду среди местного населения, объясняя, что именно советская власть для него вовсе не родная, потому что — еврейская. К этому времени у русских и белорусов еще живы были в памяти ужасы «коллективизации». Это когда его, мужика, грабили и выбрасывали из его же избы с женой и малыми, орущими от страха, детьми. Поэтому «основная масса русских эту доктрину «освобождения от большевизма» на первых порах приняла». И автор исследования говорит: «Ничего удивительного в этом нет. В памяти у всех живы были ужасы коллективизации и последовавший за этим развал хозяйства» (с.293). А развал хозяйства — это голод для взрослого и смерть для ребенка.
В немецкой пропаганде евреи были отождествлены с коммунистами, а слова «большевик», «еврей», «жид», — были в ней синонимами. И все, «чем были недовольны крестьяне и горожане — коллективизация, раскулачивание,режим труда в колхозах и на производстве, его оплата, снабжение, — все было приписано евреям, всем в целом и каждому в отдельности». Более того, «евреи обвинялись в том, что они развязали войну» (с.292). Таким образом, и тяготы войны, и бедствия военного времени падали на евреев же. И для того, чтобы внедрить в сознание местного русского населения образ еврея-эксплуататора, пьющего кровь из русского мужика, больших усилий, пишет историк, не понадобилось. Спектр доказательств был широк и он был перед глазами: от евреев-директоров и евреев-«комиссаров» НКВД до использования русских женщин в качестве домработниц. Все — наглядно и зримо.