Особенно важно подчеркнуть значение исследований алхимиков. Алхимия сформировалась к III в. и. э. в синкретических (разновидность эклектизма) кругах Александрии в результате синтеза египетских, халдейских, древнееврейских и эллинистических спекуляций и практики. Оказавшись по-на-стоящему священным искусством, алхимия быстро развилась в Александрии, затем проникла в Византию, а после этого в арабский мир, в частности, в секты фатимитов и исмаилитов, исламских гностиков. В ту эпоху, когда эти гностики Востока соприкасались с крестоносцами и тамплиерами, их учение основывалось на прогрессивной сокровенной традиции. В XIII в. Арно де Вильнев, св. Фома, Рай-мунд Луллий, Роджер Бэкон изучали алхимию у арабов, а в XIV и XV вв. алхимия распространилась по всей Европе.
Однако эти индивидуальные усилия терялись под инертной массой обломков прошлого, которые скрывали великие традиции. Надо было вернуться к пониманию природы, вновь обрести доверие к человеку и веру в разум, избавиться от узости схоластики, полюбить жизнь. Первыми к этому пришли итальянцы, вернувшись к античности.
В действительности в стране Данте, Петрарки и Боккаччо традиционное наследие жило всегда и пользовалось уважением. Италия, колыбель латинской традиции, всегда в большей степени, чем любая другая нация, поддерживала связи с греками и арабами. Величайшей драгоценностью в этом ожерелье традиций является «Божественная комедия», эзотерическая философия которой неоднократно подчеркивалась разными авторами. Путешествия поэта по сверхъестественным мирам осуществляются, подобно посвящениям в тайны Элевсина и Фив.
Кульминационным моментом контактов Италии с Востоком оказался приход греков после взятия Константинополя турками. Опираясь на античную традицию, итальянцы сумели разорвать путы, связывавшие мысль, и утвердить ценность индивидуума. Эпоха Возрождения пришла во Францию вместе с Итальянскими войнами.
Эта культура, называемая гуманизмом, противостояла не религии и даже не теологии, а схоластике. Она знаменовала собой синтез трех традиционных течений: древности, где объединяющим было влияние неоалександринцев и гностиков; течения, связанного с христианской церковью; течения посвященных, приверженцев герметической философии, алхимиков и каббалистов, которые сами находились под влиянием арабских и восточных традиций. Таким образом, Возрождение не является духовным началом современности. С точки зрения философской Возрождение примиряет между собой разум и веру. Возврат к всемирному знанию характеризует Возрождение, которое должно было способствовать новому обретению пути к прежним сокровенным традициям.
Среди интеллектуальной элиты той эпохи назовем Марсилио ФичинОу Помпонацци, Пико делла Ми-рандолау Рейхлина. Их заслуга состоит в том, что они сумели увидеть непрерывное развитие философии в системах Зороастра, Гермеса, Орфея, Пифагора и Платона, к идеям которых они добавили христианскую философию и еврейскую каббалистику. Сами теологи, видевшие здесь объединение мистики и монизма, считали, что нашли ключ к решению мировой загадки. Эти великие синтезы вдохновлялись идеями Платона или Аристотеля, но были проникнуты христианством; они привели к жизни новые поколения мыслителей, подобных Агриппе, Рабле, «способному абстрагироваться от квинтэссенции», а также Парацельсу, имевшему смелость «познать и изложить всю систему таинственных сил, которые действуют либо в природе, либо в человеке и ускользают от застенчивой философии и от медленной науки». Это было движением пансофизма, или вселенского знания.
III. Герметическая философия масонства
В какой мере широкое традиционное течение, расцветшее в XVI в. в гуманистическом движении, смогло пропитать масонство? В основном это было делом условно принятых масонов (magons acceptes).
Нет сомнения в том, что в Средние века и в эпоху Возрождения масонские объединения нередко давали приют философам — приверженцам герметической философии, а также многочисленным алхимикам, которые много путешествовали. Они даже имели определенное отношение к профессии каменщиков. Участвуя в работах, они вносили в них знания и терминологию, необходимые для достижения поставленной цели. Духовенство, руководившее строительными работами по возведению церквей, обращалось к ним, само не будучи посвященным во все тайны, в ту эпоху, когда теология отождествляла себя с философией, а философия — с Великой Деей создателей философского камня.