Символ, по Эддингтону, является формой, скрывающей непознаваемую реальность, которую он одновременно открывает. Это — традиционное эзотерическое понимание символа, хотя нам неизвестно, чтобы Эддингтон был адептом оккультных наук или принадлежал к масонам или иным инициационно-символическим организациям, каким был вызвавший в свое время немало шума орден герметистов «Золотая заря»[100], основанный в 1887 г. и действовавший в первое десятилетие XX в. под великим магистерством поэта Йитса в Англии.
Однако, прежде чем подробно изложить эпистемологическую проблематику Эддингтона, быть может, целесообразно сказать несколько слов о его научной работе в области физики и астрономии.
В 1914 г. в одной из статей, посвященных движению звезд, Эддингтон выдвинул гипотезу, согласно которой спиралевидные туманности, считавшиеся в то время принадлежащими нашей галактике, на самом деле являются по отношению к ней внешними системами. Они, как выразился Эддингтон, являются другими островами вселенной.
В своих исследованиях, посвященных вопросу становления галактик, английский ученый доказал, что «перенос тепловой энергии от ядра к внешней поверхности звезды происходит почти исключительным образом благодаря лучистой энергии». Он исследовал также содержание водорода в звездах и периодические пульсации цефеидов (сверхгигантских звезд). Он глубоко интересовался теорией относительности и сумел снабдить ее еще одним доказательством. 29 мая 1929 г., во время солнечного затмения, Эддингтон, находясь в составе британской экспедиции на Принцевых островах, фотографически установил, что звездный свет изгибается, проходя возле нашего светила. Тем самым он подтвердил одну из Эйнштейновых дедукций в связи с теорией относительности.
Абетти в своей «Истории астрономии» пишет, например, что «Эддингтон предпринял попытку разработать фундаментальную теорию, при помощи которой он собирался объединить в едином синтезе всю физическую науку своего времени, начиная с астрофизики, исследующей макрокосмос, и кончая современной физикой, сосредоточившей свое внимание на микрокосмосе. Объединив гравитационную теорию Ньютона, квантовую теорию Планка и теорию относительности, Эддингтон намеревался доказать, что все константы природы могут быть добыты методом дедукции главным образом на основе математических соображений, вытекающих из вышеназванных теории[101].
Подобное сведение к единству физических теорий при помощи математики породило в связи с намерениями Эддингтона разговоры о неопифагореизме. Разве не утверждал Пифагор, что число есть сущность вещей? Переходя теперь к специфически эпистемологической проблематике, заметим, что Эддингтон единодушно считается сторонником спиритуалистических воззрений на проблему сознания. Например, Аббаньяно пишет, что «подобные воззрения основаны на признании того факта, что физика в недавней своей фазе ведет работу «в мире теней», перед лицом которого единственная твердая реальность — это та, которую человек может найти в самом себе… Тем самым единственная возможная дефиниция реальности может быть основана на ее отождествлении с содержанием сознания… Мир, о котором говорит наука, мир, состоящий из математических символов и формул, с этой точки зрения есть тень или символ реального мира — общины, населенной духами. Коль скоро наука остановилась, натолкнувшись на тень, то, следовательно, мистицизм имеет полное право подойти к подлинной субстанции самого мироздания»[102].
Ознакомившись с подобными взглядами, которые по праву украсили бы любой серьезный трактат по эзотеризму, читатель обязан спросить: а что понимает Эддингтон под «мистицизмом»?
Есть мистицизм пассивный, в который человек бывает как бы погружен, находясь в плену архетипов коллективного бессознательного. Такой человек как бы пребывает в пещере Платонова мифа. Но есть и так называемый активный мистицизм, поддерживаемый и освещаемый светом идей. В принципе он совпадает с тем, что принято называть интеллектуальной интуицией. С ней же связан и путь инициации. Эддингтон, сформировавшийся как личность в школе точных наук и исповедовавший либеральное и прагматическое христианство (он принадлежал к «Обществу друзей» — так официально называют себя квакеры[103]), говоря о мистицизме, по всей вероятности, имел в виду мистицизм второго типа.
100
Орден герметистов «Золотая заря» носил «магический» характер, руководствуясь неоязыческими формами. По мнению Кеннета Гранта, он в основном состоял из людей, недовольных чрез мерной «христианизацией» английского масонства. Окончательно погубил его скандалами Алистер Кроули, о котором можно прочитать в кн.: Gгant К. Aleister Crowley еil dio occulto.
103
Религиозное «Общество друзей» возникло в Англии в середине 1600 г. в связи с религиозной деятельностью Джорджа Фокса. Учение квакеров основано на представлениях о «внутреннем свете». Бог, полагают квакеры, непосредственно открывает себя отдельному человеку без посредников вроде Священного писания или церковной традиции. Они допустимы в качестве вспомогательного элемента, но главное — это личное переживание Бога. У квакеров нет разработанной догматики. В их общинах царит максимальная вероучительная свобода, которая позволяет соединять евангельские и пантеистические представления. Квакеры христиане, но прежде всего в этическом смысле. Их интегральный пацифизм хорошо известен. Они не навязывают веру в Иисуса как Сына Божьего, по этой причине они были отторгнуты от официальных направлений протестантизма. Культовая практика квакеров чрезвычайно проста. Они собираются для совместных медитаций, совершаемых в абсолютной тишине. Во время своих собраний квакеры свободно обмениваются своими суждениями о лично пережитом внутреннем опыте.
Английское масонство приняло в свои храмы немало квакеров. Но их прием в ложи создал сложную процедурную проблему. Дело в том, что квакеры, следуя евангельскому завету, отказываются приносить присягу или клясться. В 1835 г. Великая объединенная ложа Англии постановила, что квакеры могут быть освобождены от масонской присяги, произнося взамен слова торжественного обещания (см.: Jones В. Freemasons' guide and compendium, p. 280–281).