Конец записки достойно завершает все предыдущее изложение. «Последняя телеграмма из Порт-о-Пренса от 16 сего ноября еще раз подтверждает все сказанное» — там вспыхнула и победила революция. «Прилагаемая фотография с масонского диплома Марджиота доказывает существование там Великого Востока Гаити», его же разоблачения указывают, что в Порт-о-Пренсе находится управление 26-го треугольника провинцией Гаити, «Лотус» которой — род «Лотус Мексики и центральной Америки» — находится в городе Мексико»[2].
Однако сказать, что записка Меца нелепость и только, — значит ничего не сказать. Главное здесь состоит в том, что мы назвали политической паранойей. Она иррациональна, существует и действует вне логики и фактов. Посылка: в России масоны до сих пор обнаружены не были. Вывод: так и должно быть — их полное отсутствие и доказывает, что они всюду и везде. Масон Кедрин объявил себя. Правильно, так и должно быть — масоны запускают пробный шар. Он же заявил, что ему не нравится прошедшая революция. И здесь все понятно — он хочет революции еще более разрушительной. Масоны занимаются филантропией. Маскировка. Масоны поглощены самоусовершенствованием — притупляют бдительность. О них не слышно многими десятилетиями. Это не имеет значения, они могут вести свой подкоп столетия так, что никто этого не заметит, и, пожалуйста, вдруг на ровном месте побеждает и вспыхивает революция. Масоны объявляют себя монархистами — прячут свой республиканизм. Одним словом, куда ни кинь — всюду клин.
Все бы это не стоило выеденного яйца, если бы на масонах помешался один или несколько полицейских чиновников. Но вся суть этой паранойи в том и заключалась, что она была официальной политикой, разделяемой и проводимой не только департаментом полиции, но и правительством и «верхами», включая царя. В это верили, на худой конец заставляли себя верить. Это был не личный, а социальный психоз, обусловивший поведение и умонастроение всего аппарата и режима царизма в последние десятилетия его существования.
Приведем два характерных примера. Первый из них — письмо министра иностранных дел от 14 декабря 1905 г. с грифом «весьма секретно» на имя министра внутренних дел П Н Дурново, в котором он на основании донесений послов писал: «Озабочиваясь всесторонним выяснением вопросов, связанных с предлагаемым собранием второй мирной конференции в Гааге, я не мог не обратить внимания на все разрастающееся влияние на Западе масонства», которое стремится «извратить» основную мысль первой конференции, толкуя ее в духе «интернационализма». «Обратив внимание», министр иностранных дел решил изучить вопрос поглубже. «Предпринятое в этих видах исследование, — говорилось далее, — хотя еще и не оконченное и весьма затрудняемое глубокой тайной, покрывающей действия центральной масонской организации, позволяет, однако, уже ныне прийти к заключению, что масонство деятельно стремится к ниспровержению существующего политического и социального строя европейских государств, к искоренению в них начал национальности и христианской религии, а также к уничтожению национальных армий». Учитывая интернациональный характер масонства, «нельзя не предположить, что, быть может, масонская пропаганда захватила и Россию... Для всестороннего суждения о влиянии масонства на международные отношения было бы весьма полезно иметь возможно подробные сведения о развитии их деятельности в пределах империи». Письмо заканчивалось просьбой «произвести соответственное исследование» и о результатах сообщить ему, Ламздорфу. И это писал не какой-нибудь Мец, а один из высших чиновников империи, и не в XIX в., а в начале XX в.
Но Дурново в декабре 1905 г. было не до подобных исследований, ответ его прозвучал весьма сухо. Такое исследование, говорилось в его «конфиденциальном» письме от 3 января 1906 г., «связано при настоящих обстоятельствах с значительными трудностями, не позволяющими ожидать успешных результатов от могущих быть принятыми в этом направлении мер»[3].
Второй пример не менее выразителен. 19 мая 1907 г. директор канцелярии варшавского генерал-губернатора секретно запросил директора департамента полиции Максимилиана Ивановича Трусевича по вопросу о разрешении проживающему в Варшаве некоему Городынскому прочитать лекцию о масонстве. Генерал-губернатор отказал в просьбе, но он обратился с таковой вторично, мотивируя ее тем, что «он является представителем не франко-итальянской, а нью-йоркской ложи масонов, преследующей якобы совершенно мирные цели развития в народных массах набожности и христианской нравственности». Хотя генерал-губернатор не предполагал менять своего решения, тем не менее он просил узнать, какого мнения лично директор департамента по вопросу о допущении подобных лекций в столицах и других городах.