Перед отъездом они так и не увиделись. Накануне Сергей имел глупость рассказать любимой о случившемся. Он ожидал, что если скажет ей всю правду, то разумная и рассудительная Ольга поймет что он не виноват. Но случилось так, что в книгах нельзя изучить чувствительное девичье сердце, что в трактатах по философии нет записей о том какие переживания и эмоции оно дарит юному созданию, а в исторических трудах не говорится, что стоит ожидать от этих эмоций, не пишут там, с какой осторожностью нужно обходится с этим сокровищем, и как его легко ранить, а то и вовсе разбить. Девушка убежала от него в слезах, и не ответила ни на одно его сообщение.
Он открыл медальон, который Ольга подарила ему в знак своих чувств, с внутреннего портрета на него смотрело юное, бледное лицо, с легкой улыбкой и невинным взглядом, с глубокими, прекрасными глазами и черными как ночь косами, уложенными кольцами на голове, с ровными и правильными чертами лица и маленькой, симпатичной ямочкой на подбородке.
Тетка
Раиса Петровна Вальх сидела в своем саду, на резной, дубовой скамейке, под навесом альтанки. Пила свою любимую вишневую наливку, кушала халву и наслаждалась пением птиц. Одета для дворянки она была просто, простое платье из домашнего сукна серого цвета с черным передником, черные волосы были уложены гулькой на затылке. Худое лицо выглядело устало, морщинки на лбу, в уголках рта и вокруг глаз придавали ему зрелость, а тонкие черты продолговатость и утонченность, и говорили о дворянском происхождении, но сильно загорелая кожа выдавала человека проводившего много времени под открытым небом. Сегодня она закончила с делами раньше обычного, и сейчас ждала когда прибудет племянник.
О этой женщине сложно было говорить однозначно, с одной стороны она не признавала власти над собой, отрицала возможность собственного замужества и была несогласна с точкой зрения что бог-мужчина. В то-же время у нее в друзьях были в основном одни мужчины, и не только благородного происхождения. Плотники, конюхи, егеря, сенокосы, бывшие солдаты, градоправитель, ссыльное дворянство, всех она мерила по поступкам, а не по положению в обществе или происхождению. Все посягательства на руку Раиса отвергла, но не была одинока. Рядом с ней всегда, или почти всегда, находился один генерал в отставке, старше за женщину лет на пятнадцать.
Алексей Николаевич прибыл в Александровск тремя годами ранее, их познакомил общий приятель, и с того времени мужчина был надежной опорой для Раисы Петровны. Генералом он был не штабным, а самым настоящим, понимал в дисциплине и порядке, разбирался в людях и умело выстраивал стратегию поведения. В портах Одессы, Екатиринославска и Никополя у него были свои связи, что упрощало вопрос сбыта товара. А товара было вдоволь, Раиса Петровна занималась тем, что содержала фермы, конюшни и брала в аренду множество десятин земли. Работало на нее много наемных рабочих, и за всем нужен был глаз да глаз. То перепьются, то проворуются, а то и просто на работу не выйдут. Но нужно сказать, что такое происходило редко, и на ее полях и фермах всегда царил порядок, все работали и получали достойную плату. Каждое утро она просыпалась с рассветом, объезжала все свои владения, каждого работника знала по имени, а к старшим людям обращалась по имени отчеству, была в курсе их семейных дел, а деток помогла устроить в школу.
Была у Раисы Петровны одна, мистическая можно сказать, способность, мужчины слушались ее беспрекословно, не перечили и испытывали к ней глубочайшее уважение. Даже отставной генерал, казалось человек привыкший командовать сам, а не подчинятся другим, ловил, подобно услужливому лакею, каждое ее слово, и тот час исполнял все распоряжения магнатки.
После объезда она обычно обедала, а после занималась бухгалтерией, учетами, и насущными проблемами. Например: закупить хомута, по какой цене продать сало, где рубить дерево для постройки новой фермы, когда отправить груз в Одессу и тому подобное. Говорили, между тем, что хранила она в закромах своих богатство, которому мог позавидовать сам император, но по ней нельзя было сказать что она великая богачка. Всегда просто одета, без жемчугов и золота, верхом или сама правила двухколесной повозкой-бедкой, Раиса Петровна не походила на богачку.
А вот дом ее был роскошен и красив, располагался он вблизи залива Днепра, на левом его берегу, в пригороде Александровска, с садом и резным крыльцом, с белоснежными стенами и узорными ставнями на невероятно больших окнах. Большие и светлые комнаты обставлены мебелью невероятной красоты, из дуба и ясеня, изготовленной местными мастерами, красота которой могла поразить самый прихотливый глаз, а изысканностью соревноваться с обстановкой Версаля.
С Алексеем Николаевичем у них были довольно близкие отношения и они этого не скрывали, но со стороны, понять что между ними что-то есть, было довольно сложно. Общались они практически всегда о делах, лишь иногда переходили на полутон, и с улыбками что-то шептали друг другу, а жил генерал и вовсе в своем доме, в Александровске, лишь изредка оставаясь до поздна в доме у Раисы Петровны. Но каждое утро, с рассветом, он уже ждал ее на резном крыльце, смотря на то как восходит солнце.
Алексей Николаевич был вдов, детей не имел, служил на далеком востоке, и подал в отставку по причинам здоровья, больше о нем никто и ничего сказать не мог. Приехал сюда к двоюродному брату, хозяину салотопленого завода, да брат и уговорил его остаться, а потом познакомил с Раисой Вальх. Последнее и стало определяющим в решении поселится в этом маленьком, провинциальном городке.
— Приехал! — мысли Раисы Петровны прервал звонкий голос ее крестницы, Олечки. Рыженькая, вся в веснушках, девочка бежала к альтанке по садовой дорожке и радостно кричала на ходу. — Свирид дрова привез, и сказал, что видел повозку на подъездах к дому! — запыхавшись отчиталась она.
Раиса Петровна оставила наливку и сладости, и взяв пуховый платок накинула себе его на плечи. Время было позднее, к закату, и несмотря на лето, в саду уже чувствовалась вечерняя свежесть, да и от реки тянуло прохладой.
Олечка была крестницей Раисы, веселая, добродушная и очень энергичная она никогда не сидела на месте, и в свои семнадцать лет уже вникала в суть дела которым занималась крестная. Смышленый, общительный ребенок, солнечная, с рыжими, курчавыми волосами, плотного телосложения и невысокого роста, чуть выше среднего, с приятным лицом, густо усыпанным веснушками, малюсенькими ушками, и симпатичными, круглыми щечками она притягивала к себе других и сама тянулась к людям. Была как две капли похожа на своего отца, который к сожалению умер когда девочке было всего десять лет, вслед за ним спустя год ушла и ее мама.
Раиса Петровна взяла крестницу в свой дом, и воспитывала ее как дочь родную. Причиной этому было скорее всего сходство Оли со своим отцом, в которого Раиса была тайно влюблена всю жизнь. Может несчастная любовь и была причиной тому, что она так и не вышла замуж, и повлияла на характер женщины.
Проследовали к крыльцу, встречать гостя, Алексей Николаевич отсутствовал, был на именинах у друга в Никополе. Послышался перестук копыт и покрики кучера, и шумя мелким гравием, которым была усыпана подъездная дорога, въехал крытый экипаж, запряженный двойкой гнедых лошадей.
Нужно признаться что Раиса Петровна немного нервничала, все-же родной племянник, ну слава богу все обошлось и он приехал. Из экипажа вышел худой, со светлыми волосами господин, одет в черный, летний костюм, сшит по английской моде, и обут в лакированные штиблеты. В правой руке он держал кожаный портфель черного-же цвета, а в левой летнюю шляпу, и видно было что не мог решиться, одевать ему ее или не стоит. Возница ловко соскочил с козлов, и достал багаж господина, а Раиса Петровна, вместе с Олечкой, спустилась по ступенькам крыльца и подошла к прибывшему.
— У вас что, голод в Москве? — вместо приветствия, с суровым выражением лица спросила она.
— Тетя, перестань! — ответил ей господин, услышав интонацию обоих можно было сказать что встретились два друга, и один, ради шутки, хочет уколоть другого. — Я почти неделю сюда добирался, где мое «Здравствуй. Как доехал?»