Ужаснее всего от чумы пострадали города, чему способствовала скученность населения и полное отсутствие санитарии. Горожане, спасавшиеся от чумы, разносили заразу по сельской местности. Деревни вымирали, поля зарастали сорняками, скот без присмотра бродил по окрестностям опустевших сел, пока не погибал следом за хозяевами. Каноник аббатства Святой Марии в Лестере насчитал на одном пастбище гниющие останки пяти тысяч овец. Когда чума пересекла проливы и достигла Англии, ее население составляло четыре миллиона человек. Ко времени затихания эпидемии число жителей там не достигало и двух с половиной миллионов.
Весть об опустошении Англии эпидемией чумы дошла до Шотландии. Шотландцы сразу поняли, что истребление их извечного врага, конечно же, является Божественным отмщением. Они решили помочь осуществлению карательных планов Всевышнего и напасть на ослабленного противника. Раздался клич о сборе боевых кланов в пограничном Селкеркском лесу, но не успело шотландское войско выступить в поход на врага, как чума поразила и их лагерь, унеся за пять дней жизни пяти тысяч воинов. От завоевательных планов пришлось отказаться, уцелевшие собрали больных и умерших в обозы и повернули назад. Но слух о намеченном нападении шотландцев дошел до англичан, они двинулись на север отразить готовящееся нападение и успели вовремя: шотландское войско было полностью истреблено и рассеяно.
Происходили невероятные вещи: в то время как смертность среди всего населения Европы достигала рекордного уровня, война Франции и Англии продолжалась. Каждая сторона рассчитывала на то, что противник окажется слабее. Войска нуждались в амуниции и припасах, которые производились ремесленниками и крестьянами, а треть их вымерла. Армиям нужны были деньги, но население и производство, откуда поступали налоги, сокращалось. Когда через несколько лет эпидемия чумы затихла, мир был уже совсем другим, непохожим на прежний: низшие классы почувствовали свою силу и значение.
Вступил в силу нерушимый закон спроса и предложения, поломать который без опасных последствий было невозможно. На этот раз он пошел во благо простому труженику — фермеру и ремесленнику. В темные годы Средневековья отдельный индивид был совершенно беспомощен. Главной заботой человека было поддержание жизни, и он добровольно шел в услужение к более сильному, стараясь получить его покровительство и защиту. Эти сильные, в свою очередь, искали защиты и покровительства у еще более сильных. Так выстраивалась феодальная система.
Некоторые крестьяне переходили с положения простого крепостного раба на положение ленника, работавшего на выделенной ему земле, за что он должен был обрабатывать также господскую землю. Условия отработки у разных землевладельцев были разными и многообразными. После смерти крестьянина его лучшая скотина отводилась на двор землевладельца, а следующая за ней по упитанности — священнику. Сам крепостной и члены его семьи могли жениться или выйти замуж только с разрешения хозяина и за определенную плату. Помимо обязательных дней отработки на барина, обычно два-три дня в неделю, крестьянина могли вызвать на неурочную работу, которую прозвали «веселая барщина». Крестьянин должен был испрашивать разрешение на заготовку дров или леса для починки дома, даже собирать навоз на дорогах и тропах он не мог без особого на то разрешения.
Главным препятствием на пути к свободе было старинное правило, ограничивающее его свободу передвижения. Крестьяне были обязаны постоянно находиться по месту своего рождения, они жили в поселках, состоявших из группы домов, которые назывались «вила», откуда происходит английской слово вилидж — «деревня». Самих жителей таких деревень называли виллэн, или «селянин», «крепостной», откуда происходит другое созвучное ему английское слово виллан — «деревенщина», «злодей».