В это время Орден Строгого послушания отправил эмиссаров, которые основали три новых провинции во Франции: в Лионе, Бордо и Страсбурге. Тогда Бакон де ла-Шевальри внес предложение Великому Востоку соединиться с директориями новых провинций Строгого послушания. В 1776 г. был заключен договор, по которому ложи Строгого послушания получали представительство в Великом Востоке и сохраняли в то же время полную свободу действий.
Тщетны были протесты некоторых провинциальных лож, восставших против привилегий иноземной системы.
Уладившие договор с Орденом Строгого послушания Строганов, Бакон де ла Шевальри, барон Туссен сами принадлежали к этому ордену и воспользовались случаем ликвидировать возложенную на них задачу рассмотрения высших степеней.
Параллельно германской системе развивается национальная шотландская система.
Еще в 1766 г. Лазарь Брюнето основал ложу Св. Лазаря, которая успела получить санкцию от самостоятельной Великой шотландской ложи в Авиньоне и еще до заключения договора с Орденом Строгого послушания объявила себя Матерью-ложей Шотландского Философского ритуала, иначе ложей С. Иоанна Шотландского Общественного Договора. Ложа эта не была признана Великим Востоком и стала к нему явно во враждебные отношения, хотя и продолжала признавать Гроссмейстером герцога Орлеанского. Эта соперница Великого Востока развивала энергичную деятельность, устраивая особые собрания — так называемые философские конвенты, на которые допускались масоны всех систем.
Итак, искание тайного смысла систем, направленное на разработку масонской легенды, истощалось. Между тем европейское общество было охвачено могучим стремлением познать тайны духа и физического мира. Преклонение перед ищущим разумом достигло высшего напряжения и разрешилось мистически порывом, который захватил со страшной силой даже ученых. Эммануил Сведенборг — знаменитый шведский математик и естественник, попытавшийся в своих громадных фолиантах подвести итог — объединить все добытое наукой его времени, превращается в духовидца, разговаривающего с духами умерших. По их рассказам и собственным наблюдениям описывает тайны неба и земли с точностью и грубой реальностью рационалиста-естествоиспытателя. Учение его, представляющее странную смесь элементов рационализма, пережитков мистицизма и бредовых фантазий, переводится на французский язык врачом Шастанье. Ищущие премудрости обращаются к теософии. Изучается Каббала, изощряется аллегорическое толкование символов. Хотели теперь переделывать людей; воспитать новое нравственное чувство; отыскать точную форму непостижимого Божества. В пылком энтузиазме задавались мыслью приподнять завесу, скрывающую мировые загадки, уловить тайну жизни, творчества, смерти.
Наступила благодатная пора для самозваных мудрецов и целителей, которых считали обладателями алхимической мудрости — философского камня и жизненного эликсира.
Рис. Масонская печать
Одно из видных мест среди этих авантюристов занимает граф Сен-Жермен. Он последовательно является почти во всех европейских государствах во второй половине XVIII в. под самыми разнообразными именами: графа Зароги, князя Ракочи, генерала Салтыкова, маркиза Монферат, графа Беллами, графа Вельдона, графа Сен-Жермена. Все в нем таинственно и необычайно для глаз легковерного общества: и происхождение, и сама жизнь, и смерть. Португалец ли он, испанец, еврей, француз или русский — никто не мог сказать с уверенностью. Ему дают несколько отцов и одну мать: вдову Карла II испанского, королеву Марию. Сам он уверял принца Карла Гессенского, что родился от первой жены венгерского принца Ракочи. Всегда изысканно одетый, ни в чем не нуждавшийся, с благородной осанкой, он был хорошо принят при французском дворе, пользовался благоволением Людовика XV, считался большими вольнодумцем и чародеем. Знаток истории, он хорошо умел использовать страшное впечатление, которое создавалось у его знакомых, слушавших его точные описания жизни и мыслей давно умерших исторических деятелей. Немудрено, что легковерные считали его пятисотлетним стариком, в то время как ему не было и восьмидесяти лет. Несколько удачных советов медицинского характера создали ему славу великого лекаря, которую он искусно поддерживал, продавая особый целебный чай Сен-Жермена. Прекрасный знаток драгоценных камней, он однажды предложил Людовику XV улучшить качество одного из принадлежавших королю бриллиантов, вернул обратно камень большей ценности и тем завоевал себе славу обладателя философского камня. Ловкий шарлатан подсмеивался над легковерными, но не мешал сплетням, создавшим ему ореол чудотворца. Принятый в члены Ордена Строгого послушания, он был убежденным атеистом. Вечный скиталец по Европе, едва ли не тайный шпион французского двора, он скончался на руках принца Гессенского, сумевший до самой смерти поддерживать в своем сиятельном гостеприимном хозяине чувство почтительной доверчивости и благоговейного преклонения.