А.И. Серкова «История русского масонства 1845—1945» (СПб., 1997). О претензиях О.Ф. Соловьева к О.А. Платонову мы уже знаем. Основной же недостаток работы А.И. Серкова, по его мнению, — некритическое следование автора оценкам и свидетельствам самих масонов, а также его бездоказательные нападки на критиков ордена, начиная от С.П. Мельгунова и кончая Н.Н. Берберовой109, с чем нельзя не согласиться.
Условия, в которых приходилось работать русским масонам начала XX века, были уже принципиально совсем другими, нежели у их далеких предшественников: масонство в стране было уже запрещено. Неудивительно, что первые ложи возрожденного в 1906 году французского масонства в России вынуждены были действовать здесь крайне осторожно и документальных следов после себя старались не оставлять. Русские масоны, отмечал в своих мемуарах А.Ф. Керенский, «не вели никаких письменных отчетов, не составляли списков членов ложи. Такое поддержание секретности не приводило к утечке информации о целях и структуре общества»110. Отсюда характерная особенность источнико-вой базы111 по истории политического масонства в России начала XX века — львиную долю ее составляют позднейшие интервью, воспоминания и переписка самих масонов. Документов, вышедших
непосредственно из лож начала века, до нас дошло немного. И все-таки они сохранились.
В 1966 году русский эмигрант Борис Элькин опубликовал в Лондоне факсимиле 11 документов со списками членов первых масонских лож в России периода 1906—1908 годов — «Возрождения» (Москва) и «Полярной звезды» (Санкт-Петербург). Хранились они в архиве Верховного совета «Великого Востока Франции», откуда их и извлек публикатор. Поступили туда они от русских «братьев», судя по всему, в 1908 году в связи с необходимостью официального утверждения «Великим Востоком Франции» только что образованных ими в России масонских лож.
Публикация Бориса Элькина112 позволила установить имена 42 русских масонов первого, так сказать, призыва юрисдикции «Великого Востока Франции». Каких-либо сомнений обнаруженные Б. Элькиным документы у исследователей не вызывают, хотя петербургский историк А.В.Островский и попытался было взять под подозрение их подлинность113. Однако поддержки у исследователей эта крайняя точка зрения не нашла114. В 1993 году факсимильное воспроизведение ряда документов, относящихся к учреждению в конце 1906 года первых масонских лож в России из архива «Великого Востока Франции», осуществил в своей публикации Х.-К.-Х. Кайлер115.
В 1994 году в архив «Великой Ложи Франции» был допущен московский историк А.И. Серков, обнаруживший здесь документацию едва ли не всех эмигрантских лож и все виды их внутреннего делопроизводства116. Большой интерес для историка представляют и пока еще недоступные для исследователя документы русских эмигрантских лож «Великого Востока Франции» в Рукописном отделе Национальной библиотеки в Париже. Из Исследователей первой к ним была допущена Н.Н. Берберова. Книга ее, вышедшая в 1986 году на русском языке в Нью-Йорке117, tio богатству и уникальности собранного в ней материала по праву может быть отнесена к разряду первоисточников по теме. В 1990 году работа Н.Н. Берберовой была опубликована в журнале «Вопросы литературы» (№ 1, 3—7). В 1997 году вышло наконец и отдельное издание этой книги в нашей стране с послесловием О.О. Коростелева.
Н.Н. Берберова, либеральная писательница и журналистка, всю свою сознательную жизнь провела в окружении «вольных каменщиков» и, будучи человеком любопытным, историю русского масонства XX века знала из первых рук. В свою очередь, и |Шсоны питали к ней полное доверие. Свидетельством этого яв-|йется допущение ее первой среди исследователей по решению Верховного совета «Великого Востока Франции» к хранящимся ШОтделе рукописей Национальной библиотеки в Париже архивам русских эмигрантских лож. Удивление поэтому вызывают |§Шады против Н.Н. Берберовой со стороны А.И. Серкова, по-