Показания Н.В. Некрасова, опубликованные В.В. Шелохаевым и В.В. Поликарповым, только подтвердили наблюдения и выводы, сделанные ранее В.И. Старцевым. Объявление же их публикаторами «фальшивкой» справедливо было расценено им как попытка поставить под сомнение не только результаты его многолетних исследований на эту тему, но и его профессиональную репутацию ученого-историка. Отсюда его резкая и, можно сказать, мгновенная реакция на их публикацию.
Впрочем, и у В.В. Поликарпова с В.М. Панеяхом нашлись последователи. Так, известный историк Р.Ш. Ганелин убежден, со ссылкой на предисловие В.В. Поликарпова к показаниям Н.В. Некрасова, что тема эта, оказывается, специально была внедрена в 1970-е годы в нашу историческую науку «по секретному и прямому указанию Председателя КГБ СССР К). В. Андропова и ген. ФД. Бобкова через голову ведавших идеологией отделов ЦК КПСС и существовавшего при нем Института марксизма-ленинизма и даже вопреки им. Цель состояла в том, чтобы, ввиду поражения официальной идеологии в спорах с диссидентами, изготовить «книги должного направления», помогающие борьбе с «нигилистами», «демократами» и «русофобами». Возможно, исторические взгляды Председателя КГБ и его подчиненного и специфический характер их образованности не приучили их к осторожности в обращении с историей и с масонской темой в частности (ген. Бобков охотно делился своими познаниями в области истории России накануне 1917 г., в том числе и о масонах, хотя даже симпатизировавший ему собеседник-историк счел эти познания «пугающе громадными»), но истинную цену показаний арестованных их ведомством, добытых во время допросов, они не могли не знать. И показания Н.В. Некрасова, деятеля Временного правительства, данные в НКВД в 1939 г. перед расстрелом в 1940 г., со сведениями о масонах были пущены в оборот под видом «рассказов» или «воспоминаний», записанных то ли самим Некрасовым, то ли кем-то с его слов. На эту удочку попались многие, в том числе Берберова, автор книги о масонстве, изданной за границей.
Операция удалась. Масонская тема с середины 70-х годов стала фигурировать в исторической литературе», — с огорчением констатирует этот исследователь,5°.
Как видим, В.В. Поликарпов далеко не одинок в своем нигилизме в отношении возможностей использования показаний Н.В. Некрасова как полноценного исторического источника. Более того, близкое знакомство с реалиями постсоветской историографии показывает, что в данном случае мы имеем дело с общим и куда более опасным явлением, заключающимся в навязчивом стремлении ряда демократически, так сказать, ориентированных историков и публицистов, объявив для начала
фальшивкой архивно-следственные дела ОГПУ НКВД СССР151, поставить под сомнение источниковую базу официального происхождения так называемого «сталинского периода» русской истории в целом как сфальсифицированную (Н.Н.Покровский152, И.В. Павлова153).
Поскольку в основе данной книги в той ее части, где речь идет о религиозно-мистических кружках и братствах 1920—1930-х годов, как раз и лежат широко использованные автором архивноследственные дела ОГПУ—НКВД СССР, есть смысл остановиться на этом сюжете. Дело в том, что традиционные позитивистские приемы исторической критики при изучении истории советского общества и так называемый «объективистский подход», когда во главу угла ставится первоисточник, наиболее рьяных критиков нашего недавнего прошлого уже не удовлетворяют, так как дают под пером добросовестных исследователей достаточно благоприятный облик советского строя. А это им как раз совсем не нужно. Дело дошло до того, что в последнее время оказались подвергнуты жесткой критике за «апологию сталинизма» вследствие присущего им «стремления к объективности подхода» и «неадекватность» интерпретации ими источников сталинского времени не только наши, но даже и западные историки так называемого «ревизионистского» направления154.
Оказывается, доверчиво поясняет нам сибирский историк И.В. Павлова, есть источник и источник. Одно дело — источники, отложившиеся в так называемых «свободных» странах. Здесь научный объективизм и следование фактам вполне уместны. И совсем другое дело — источники, отложившиеся в архивах «империи зла», тоталитарного государства под названием СССР. В отличие от западных стран, здесь нужен совершенно другой подход, так как мы имеем дело с «глубоко идеологизированными источниками», уже изначально искажающими смысл событий. «Такогорода искажения, — поясняет она, — заложены в существе тех источников, которые оставляют после себя идеологические государства (идеократии), задающие посредством табуированного языка особое видение событий, соответствующее искаженному сознанию тех, кому эти документы адресованы»155.