Научный поиск Варченко во многом стимулировался его духовными исканиями, размышлениями о путях нравственного совершенствования человека в эпоху мировых катаклизмов. Поворотным в его жизни как в плане научном, так и сугубо личном, стало его приобщение, не без помощи тибетских и монгольских лам, к таинствам буддийского эзотерического учения Дюнхор (Калачакры), происходящего из легендарной Шамбалы. В этом учении Варченко нашел ответы на самые злободневные вопросы современности. Однако, подобно бодхисаттвам, он не хотел довольствоваться собственным прозрением, а чувствовал потребность разделить свое знание с другими людьми. Первым делом он поставил себе задачу — посвятить в тайну Дюнхор «высших руководителей коммунистического движения в России». Сделать это было необходимо, поскольку «Россия в данный момент совершенно далека от понимания той величайшей общечеловеческой ценности, коей скрыто владеет Восток», — писал он в 1927г. бурятскому ученому Г. Цыбикову. По своему неведению большевики ломают «коренной быт» азиатских народов, оказываясь тем самым «в одном ряду среди западных угнетателей Востока». А между тем «учение марксизма об основной мировой субстанции, о «материи», родственно учению Дюнхор», — доказывал он30.
В том, что А.В. Варченко пытался заинтересовать своими опытами правительственные структуры, ничего удивительного, конечно, нет. Удивительно здесь другое: та легкость, с какой фантастические прожекты А.В. Варченко нашли живой отклик в правительственных структурах молодой Советской республики, и в первую очередь — в ОГПУ.
Одной из причин пристального внимания чекистов к А.В. Варченко являлись, несомненно, установленные им в 1923 году связи с так называемым «Великим братством Азии», объединившим ряд мистических течений Востока, с представителями которого Хаяном Хирвой и Нага Навеном он встречался в этом же году в Ленинграде. За всем этим стояла большая политика, поскольку, в отличие от далай-ламы, ориентировавшегося на англичан, духовный лидер Тибета Панчен-Богдо и ламство Западного Тибета обнаруживали стремление к сближению с СССР. «Из совещаний с Нага Навеном, — показывал в 1937 году А.В. Барченко, — я получил от последнего санкцию на сообщение большевикам моих мистических изысканий в области древней науки через специально созданную группу коммунистов и на установ-
ление контактов Советского правительства с Шамбалой. От Нага Навена я получил также указание на желательность созыва в Москве съезда мистических объединений Востока и на возможность этим путем координировать шаги Коминтерна с тактикой выступлений всех мистических течений Востока, которыми, в частности, являются: гандизм в Индии, шейхизм в Азии и Африке»31.
В общем, повторим, это была большая политика, суть которой, говоря словами А.В. Варченко, заключалась в том, чтобы при помощи ряда мистических сообществ, традиционно пользующихся авторитетом на Азиатском континенте, «добиться этим путем изменения политического курса и прорыва революционной базы на Восток»32. Яснее, пожалуй, и не скажешь. В Москве А.В. Варченко призывал советское руководство повернуться лицом к Востоку. У Востока, заявлял он, свой путь развития, путь эволюции и бескровного разрешения социальных противоречий на основе овладения наследством древней науки, якобы уцелевшей в Шамбале.
Трудно сказать, насколько искренен был А.В. Варченко. Что касается советских руководителей, то единственное, чем их могли привлечь идеи А.В. Варченко, — так это возможность «разбудить Азию» в свете господствовавшей тогда среди них идеи мировой революции. Поскольку на рабочих в странах Востока особенно рассчитывать не приходилось, для целей этих, в принципе, могли пригодиться и мистики. Важное место в этих планах отводилось, в частности, Индии и Афганистану. «Я ориентировал, — отмечал А.В. Варченко, — правительственные круги на Ага-хана, главу исмаилитов — президента Всеиндийской лиги мусульман, как на хранителя революционных традиций Востока».
С целью установления тесных связей с исмаилитами, при ближайшем участии Г.И. Бокия, А.В. Варченко была подготовлена в 1925 году экспедиция в Афганистан. Благодаря хлопотам Г.И. Бокия, удалось добиться солидных ассигнований как на эту, так и на монголо-тибетскую экспедиции в размере 100 тыс. рублей золотом. Комиссаром экспедиции, т.е. главной деловой фигурой, предполагалось назначить знаменитого чекиста, убийцу германского посла в России графа Мирбаха Якова Блюмкина. Ободренные этим, члены кружка А.В. Варченко — жены Наталья и Ольга, личный секретарь Юлия Струтинская, а также Лидия Шишелова и А.А.Кондиайн всерьез стали готовиться к ней: учили восточные языки и занимались верховой ездой.